Опции

[xloki]

ТРАНСГЕН «СОВЕСТЬ НАЦИИ». Часть 1

Недалекому будущему великой России посвящается.



- 1 -

Санкт-Петербург. Смольный.
Резиденция губернатора.
Четверг. Полдень.

«Эх, лиха беда начало», - подумал знаменитый рок-музыкант Андрей Захаревич, неторопливо поднимаясь по широкой каменной лестнице. – «Мало того, что балалайки, так ещё и народные костюмы! Так, глядишь, Гутикова медведем с рогами вырядят. Хотя ему, наверное, пошло бы...»
Почему образ «медведя Гутикова» проступил в его сознании именно с рогами, Захаревич понял не сразу, но поняв, сдержанно улыбнулся.
На лестнице было прохладно. Во-первых, работал кондиционер, во-вторых, здание было древним, глубоко дореволюционным, и поэтому сейчас, в самом начале июня, оно ещё не успело прогреться под скупым питерским солнцем.
А вот и третий этаж.
«Приемная. Первый заместитель губернатора по вопросам управления государственным имуществом Грызлин Владлен Архипович», - гласила тяжелая, из золота табличка на массивных дубовых дверях.
Открывать двери самому не пришлось. Увидев приближающегося Андрея на мониторе видео-слежения, один из секретарей зама активировал «гидравлику», и дубовые створки стали медленно и гостеприимно раскрываться.
- Ваше превосходительство, к вам посетитель, - чарующим голоском промурлыкала в селектор секретарша сопровождения, чей столик находился сразу за дверями. И подняла глаза на Захаревича. - Андрей Вадимович, проходите, пожалуйста.
Она говорила с едва заметным акцентом - кажется, французским, что сегодня уже начинало выходить из моды. Как, впрочем, и весь её наряд: черная полувоенная форма а-ля «СС-садомазо», красная повязка с белым кругом на рукаве и стальной череп молодежной дивизии «Новые Наши» - на фуражке.
«Ваше превосходительство. Почти что Ваша Светлость», - брезгливо подумал Захаревич. – «Кругом одни холуи. Ненавижу».
Вслух он, разумеется, ничего не сказал. И устало-снисходительно, как подобает знаменитости, улыбнувшись девушке за столиком, проследовал мимо неё непосредственно в кабинет Грызлина.

- Андрей Вадимыч! Дорогой! - вскочил из-за стола заместитель губернатора. - Проходите, милости прошу! Сердечно, совершенно душевно рад вас видеть.
Грызлин оказался невысоким подвижным толстяком лет сорока - сорока пяти с бесхитростным открытым лицом. Брюки от костюма «Китон», светлая, с коротким рукавом рубашка «Стефано Ричи», платиновый православный крестик на шее, на запястье же - стальной «Вашерон Константин»... Типичный представитель среднего звена современной российской элиты: успешный чиновник и миллиардер, философ-позитивист, потенциальный (а может, и действительный) V.I.P.-клиент «Кайманского Национального Банка» или «Остеррайх Шпаркассе». Его выразительные и, как с удивлением отметил про себя Андрей, умные глаза, смотрели с искренним радушием и интересом.
- Прежде всего, хочу попросить у вас прощения за моих людей! - продолжал, улыбаясь, рассыпаться Грызлин. - Я велел Вите не просто пригласить вас в гости, но и обеспечить вам поездку с эскортом, так сказать... Чтобы вы, Андрей Вадимович, не теряли ни минуты своего драгоценного времени...
- Спасибо, но мне было удобнее заехать самому, - пожал плечами Андрей. - Ваш человек вкратце раскрыл мне суть вашего предложения, однако я...
- Да, да, разумеется! Но сначала - по рюмочке крепкого чая! - замгубернатора пошевелил в руке крошечным пультом, посылая команду невидимому джину-исполнителю желаний. - Сейчас принесут. А пока присаживайтесь...
Легким жестом он указал в сторону огромного дивана из ослепительно белой кожи, перед которым высился изящный мраморный столик с зеркальной серебряной столешницей.
- Оу, сорри, - спохватился Грызлин. - Я не представился. Меня зовут Владлен Архипович. Для вас - просто Влад.
Андрей в который раз изобразил на своем лице интерес и радость знакомству и мягко, словно здоровался с очень пожилым человеком, пожал протянутую ему руку замгубернатора.
- Для вас - Андрей, - улыбка вышла у Захаревича, как всегда, немного фальшивой. Однако, сегодня, похоже, не тот случай, когда следует напрягаться. Обойдутся без лицедейства.
Они присели на диван.
- Знаете, я тут давеча летал в Сан-Марино, - доверительно заговорил Грызлин. - По семейным, исключительно, делам... Так вот, представляете, Андрей, впервые за долгое время решил посетить тамошний храм католический. Интерес меня, знаете ли, взял ну совершенно необыкновенный... В общем, вхожу я - а дело было ранним утром, только-только открылись они - и тут вдруг снисходит на меня откровение такое. Словно проснулся я вдруг после долгого сна. И видится мне в этом откровении...
- Извольте, Ваше превосходительство, - девушка-секретарь, та самая, что сидела при входе, вкатила в кабинет массивный сервировочный столик, плотно заставленный бутылками, и застыла в двух шагах от дивана, ожидая дальнейших распоряжений. - С музыкой чаёвничать желаете или абсолютную тишину прикажете создать?
- Тишину, Эллен, тишину, - с улыбкой кивнул зам, откровенно любуясь её эффектной фигурой. - И сделай так, чтобы никто не беспокоил нас в ближайшие полчаса, aboule-toi!
- Tres bien, - пропела Эллен, выходя. - Tres bien, mon seigneur.
Двери за ней бесшумно затворились.
- Elle est vachement bien! Красавица! Так вот, вхожу я, - продолжил было свой рассказ Грызлин, но переведя взгляд на внимательно-серьёзное, почти скорбное лицо Андрея, спохватился. - Оу, сорри, простите ради Бога, Андрюша! Что-то я совсем заболтался. Итак, «о наших баранах». Наливайте себе чай, коньяк, колу, что хотите... А я пока введу вас в курс дела.
Он задумчиво уставился в сторону, словно что-то вспоминая, но уже через секунду заговорил снова.
- Как вы, наверное, знаете, ровно через неделю, в пятницу в загородном имении губернатора пройдет торжественный прием, а также праздник, приуроченный ко Дню рождения кузины Петра Валерьяновича - нашей очаровательной Сонечки. О, эта божественная Сонечка Ушакова-Вайман! Блестящая актриса, умница, фотомодель... Вот такой молодежью, действительно, может гордиться сегодня великая Россия!
Грызлин сделал паузу и перевел дух.
«Кузина. Конечно, кто же ещё», - мысленно отозвался Андрей, вспоминая недавний репортаж «Гардиан» о похождениях губернатора со своей сексапильной «родственницей» на Лазурном берегу, щедро разбавленный бесстыдными скриншотами папарацци. – «Неплохой, кстати, сюжет для песни. Подростки: русская Мальвина знакомится с чернокожим Пьеро на яхте их общего хозяина - миллиардера Карабаса и понимает, что вся их вселенная - есть всего лишь его личный и без антрактов порнотеатр... А что, подумаем».
- Народу будет совсем немного, - продолжал, тем временем, Грызлин. - Человек сто пятьдесят, не больше. Главным образом, все свои. Однако, в отличие от всех других подобных мероприятий, именины Сонечки пройдут несколько необычно, поскольку на этот раз они будут отмечены исключительным, крайне важным для нас обстоятельством. А именно...
Он снова сделал паузу и, нахмурившись, серьёзно посмотрел на Захаревича.
- Наше торжество, Андрей, посетит совершенно особый гость.
В кабинете повисла тишина, прерываемая лишь приглушенным тиканьем старинных, висящих над камином часов.
- Что ж, - протянул, наконец, Захаревич. - Высокие гости - это ведь даже хорошо... Однако, я не совсем понимаю, кто может считаться особым на приёме у самого губернатора. Неужели это...
И он сделал неопределенный жест рукой, добиваясь, чтобы столь смелую догадку озвучил за него собеседник. Однако, Грызлин со вздохом произнес совсем другое.
- Сенатор Килпатрик.
- Кто?!
- Сэр Роберт Джулиан Килпатрик. Действующий член Европарламента, вице-председатель ПАСЕ, большой друг нашей страны и неиссякаемый оптимист, а главное - очень и очень хороший человек. В наше время, согласитесь, Андрей, это немало!
- Подождите, - растерялся Захаревич. - Вы хотите сказать, что какой-то европейский чиновник...
- Да-да! Именно так! - энергично закивал головой Грызлин. - Но вовсе - не «какой-то»! Сенатор Килпатрик вот уже третий раз посещает Россию, и каждый его визит - большая честь для нас. И не только лично для меня и нашего города, но и для всей Российской Федерации.
Сделав очередную паузу, замгубернатора потупил взор и негромко добавил:
- Мистер Килпатрик поддерживает нашу страну в стремлении к достижению абсолютного энергетического господства в Восточном полушарии. Вся его жизнь и деятельность, особенно сейчас - в годы санкций...
«Ах, вот оно что. «Мистер» лоббирует в Европарламенте интересы российских госкорпораций, точнее, мультимиллиардеров, распродающих Западу отечественные недра: газ, нефть, уран...», - наконец, догадался Андрей, но вслух, по своему обыкновению, ничего не сказал, ограничившись вежливой, но понимающей полуулыбкой.
- А, ну тогда - совсем другое дело. Действительно, очень важный и очень ответственный гость. Никаких вопросов.
- Витя уже немного ввёл вас в курс дела, - с видимым облегчением продолжил Грызлин. - Выступление вашей замечательной группы, которую так любит вся страна, и которую очень и очень, поверьте, люблю я, станет, безо всяких сомнений, главным украшением нашего чудесного и, как вы уже поняли, одновременно весьма ответственного праздника. Репертуар, я думаю, мы обсуждать не будем. Известные старые хиты, а также современные и, как говорит моя дочь Изабель, «драйвовые» вещи - всего с десяток песен, полагаю, будет более чем достаточно. По программе ваше выступление идёт первым, сразу после порки холопов. Гости будут уже «разогреты», так что спокойно отыграетесь, поздравите именинницу, затем - её высокопоставленного кузена, Петра Валерьяновича, да езжайте себе с Богом домой. Если, конечно, не захотите присоединиться к гостям...
- Порки холопов? - удивленно переспросил Захаревич. - Это что-то театральное?
- Эх, Андрей, Андрей, совсем, смотрю, вы отстали от жизни, - негромко рассмеялся Грызлин. - Вы что же, ни разу не слышали про «Возрождение русского холопства?» Как же так? Ведь уже полгода как во всех СМИ обсуждают. Непорядок...
- Да как-то всё мимо меня, - обескураживающе улыбнулся Захаревич. - Последнее время много езжу. Гастроли, выступления, сами понимаете...
- В общем, казачество возродили, дворянство русское, как видите, и без нас возрождается - великий князь и наследник престола Михалкин один чего стоит - прости Господи, ну а сейчас черед и русского холопства настал. И надо сказать, немало людей в холопы подается - надоели им, знаете ли, все эти хваленые «западные ценности»: свободу и неприкосновенность на хлеб, как известно, не намажешь. Зато в холопах у толкового барина - как у Христа за пазухой. Ну, а выпорет если - так это даже на пользу...
И видя округлившиеся глаза Андрея, Грызлин поспешно добавил:
- Это не моя логика, разумеется. Просто я, как чиновник, находящийся на службе у Государя и русского народа, должен как минимум быть в курсе... м-м-м... общественных настроений.
- Хорошо, я понял, - кивнул Андрей, спеша сменить тему. - Ваш помощник сказал, что костюмы...
- О да! Самое главное! Секундочку... - Грызлин наполнил пузатую стеклянную стопку из уже открытой литровой «Romanoff» и торопливо выпил. - Ух! C’est degueulasse! Хорошо пошла...
Он взял со столика узкий хрустальный фужер с кофейными зернами, и поднеся его к носу, глубоко и шумно вдохнул.
- Вот так... Короче говоря, песню «Не пора ли прогнуться» нужно будет: во-первых, сделать финальной, а во-вторых, исполнить её в русских национальных костюмах и под русскую народную аранжировку. Мистер Килпатрик с ума сходит по нашему фольклору...
- Честно говоря, Влад, - без особой надежды попытался возразить Захаревич, - это настолько далеко от того, как мы обычно работаем...
Но замгубернатора сделал понимающее лицо и снова энергично закивал:
- Конечно! Конечно, дорогой Андрей! Вам вовсе и не требуется стучать в ложки. Но пусть будет хотя бы одна балалайка - вкупе с вашими расписными косоворотками, лаптями и залихватскими картузами - нам этого вполне хватит!
- Лаптями? - угрюмо переспросил Андрей.
- Ну да, лаптями, - широко улыбнулся Грызлин. - Да вы не переживайте, Андрюша, сейчас я расскажу вам об условиях, и ваше настроение - клянусь! - изменится. В конце концов, бесплатно только птички поют...
Услышав свою собственную поговорку из уст лоснящегося и жизнерадостного чиновника, Андрей погрустнел ещё больше.
Теперь он проклинал себя в душе, что повелся на сладкие речи помощника зама и приехал сам, а не прислал своего арт-директора. Жадность постоянно подсовывает подлянки... Попробуй теперь сбеги от этих «служителей народа» - завтра и СМИ и блоггеры помоями обольют - напишут, побрезговал, дескать, Захаревич, простою русской душой, отказался на празднике народном спеть, лапти «наши потомственные» за свои не признал. Либераст, мол, агент майдано-пендосский, ЗахаГевич.
Прессу (как, впрочем, и общественное мнение) Андрей, несмотря на своё показное равнодушие, всегда люто ненавидел и одновременно боялся до глубины души. Он ничего не мог с собой поделать, но ещё с давних - брежневских времен, любое упоминание о собственной персоне в газетах или же, не дай Бог, по теле-радио, всегда заставляло его сначала вспотеть и напугаться, и лишь после - выдохнуть и расслабиться.
«Холуи. Трусливые и подлые холуи», - в очередной раз подумал Захаревич, хмуро глядя на этикетку «Romanoff». – «Прихвостни продажные».
- Итак, - многообещающе улыбнулся Грызлин, - сумма вашего гонорара за выступление составит...
Он сделал театральную паузу, не слишком, впрочем, длинную.
- Сто тысяч евро.
Довольный произведенным эффектом, замгубернатора откинулся на спинку дивана и скрестил на груди руки. В кабинете повисла тишина.
- Кэшем? - Захаревич непроизвольно заулыбался. Лицо его просветлело, а глаза приняли, наконец, то озорное, сдержанно-возбужденное выражение, за которое его так любили поклонницы. - Честно говоря, не ожидал...
- Хотите - кэшем, а хотите - на счёт, - тоже улыбаясь, развёл руками Грызлин. - Костюмы вам завезёт Витя - завтра, там будет несколько размеров на выбор. Ну, а гонорар вы можете получить хоть сегодня - достаточно просто назвать IBAN, если счёт в Европе, или же сорт код и аккаунт намбер, если - в Британии...
- Вы сказали - можно наличными, - Андрей облизнул чуть пересохшие губы, внимательно глядя на зама. - Меня бы это устроило гораздо больше...
- Без проблем! Андрюша, дорогой, без проблем! - почувствовав явный перелом в беседе, довольный собою Грызлин поднялся на ноги и подошел к огромному письменному столу. - Вообще, подоходный налог - вещь нужная. И даже важная. Но - не обязательная...
Выдвинув один из ящиков, замгубернатора ухватил двумя пальцами массивный пакет из черного полиэтилена и, подняв его над столом, небрежно высыпал перед собой его содержимое: новенькие, перетянутые банковской лентой пачки купюр номиналом пятьсот евро.
- S'il vous plait, - легким движением Грызлин сдвинул две пачки к краю стола, по направлению к Захаревичу. - Будьте добры, Андрей Вадимович, примите, пожалуйста...
Повторять ему не пришлось.
Неторопливо и с достоинством Андрей поднялся с дивана и, шагнув к столу, аккуратно взял деньги.
- Какие-нибудь ещё пожелания будут? - негромко осведомился он у Грызлина, убирая гонорар во внутренний карман «джинсовки».
- Да, пожалуй, - чуть нахмурился зам. - Только это, скорее, не пожелание, а так, рекомендация, что ли... Дружеский совет. Человек вы, Андрей, бывалый, опытный, и тем не менее...
Грызлин некоторое время пожевал губами, словно подыскивая слова, после чего медленно поднял глаза на Захаревича.
- В общем, чего бы вы ни увидели и ни услышали там, на приёме, пожалуйста, ничему не удивляйтесь и, уж тем более, ни во что не вмешивайтесь. Ведите себя так, словно происходящее вас абсолютно не касается. И тогда сможете получить от праздника просто фантастические, совершенно незабываемые впечатления. Это я вам обещаю!

* * *

Миновав внушительные турникеты проходной резиденции губернатора и рассеяно кивнув козырнувшим ему полицейским, Андрей оказался, наконец, на улице.
Постояв некоторое время на высоком каменном крыльце, глядя, прищурившись, на яркое полуденное солнце, он облегченно, словно после визита к стоматологу, вздохнул и неторопливо направился к стоянке автомобилей.
«Ладно, хоть голыми не заставили петь, как тогда у Фердюкова, в «краснознаменной» сауне», - беззлобно подумал Андрей. – «Лизоблюды, приспособленцы, холуи...»
В кармане шевельнулся поставленный на бесшумный режим «мобильник». Андрей бережно вынул тяжелый, в дорогом крокодиловом чехле «Айфон-9» и поднес его к глазам.
Так и есть. Четыре пропущенных звонка, все - от Сашки Гутикова.
- Да чтоб тебе... - Захаревич неохотно ткнул в кнопку вызова.
Сашка взял трубку практически сразу.
- Да, Андрюха!
- Чего трезвонишь?
- Ну? Как в Смольном?
- Порядок. Всё как обычно. «Именины у Кристины». Играем в лаптях и с ложками, ублажаем руководство области, а также - знатного вельможу «страны вероятного противника». Короче, сорок «штук».
- ДоллАры? - осторожно поинтересовался Гутиков.
- Ноу. Еурос, - улыбнулся Захаревич. - Всё. Пока. Созвонимся позже.
- Нормально, Андрюха! - одобрительно прогудел в трубку Сашка. - За «сороковник» я им ещё и станцую. А Вовку, арт-босса, вообще, гнать надо...
Разговор оборвался.
«Тебя самого уже давно гнать надо», - мысленно проворчал Андрей, ища глазами на стоянке одолженный у Мити, своего питерского приятеля, неприметный «Линкольн».
- Неужели они до сих пор считают себя равными мне? - произнес он вслух, направляясь к найденному, наконец, внедорожнику. - Посредственности, проходимцы, клоуны...
Забравшись в салон, Андрей аккуратно хлопнул дверцей, после чего - в который уже раз - коснулся внутреннего кармана куртки - того, где лежали деньги, и удовлетворенно добавил:
- Идиоты.
Иван Негоров-Синий , 29.11.2016

[xloki]

ТРАНСГЕН «СОВЕСТЬ НАЦИИ». Часть 3
- 3 -

Центральный Лондон. Великобритания.
Квинсуэй. Магазин русских продуктов «Калинка».
Пятница. Полдень.

«Цены - звездец! Офигеть! Козлы вонючие!!! Маойнез - польский, конфеты - литовские, «Тархун» - и тот из Эстонии поставляют, какого хрена писать, что все продукты – «аутентичные»? И вообще, стоило ли сваливать из Рашки, чтобы здесь, посреди Бэйсвотера за ненастоящие «Ананасные» в восемь раз переплачивать?!»
Евгений Шкваркин, мультимиллионер, некогда успешный российский ритэйлер, а ныне «опальный олигарх», угрюмо наблюдал, как равнодушная кассирша (кажется, её зовут Света?), неторопливо калькулировала за собранные им деликатесы. Всего - четыре огромных пакета.
- Девяносто два фунта и сорок «пи», - сказала она, наконец, поднимая взгляд от кассы. - Кредитка?
- Филки, - всё так же хмуро, без улыбки он бросил на прилавок четыре «двадцатки» и высыпал тяжелую горсть мелочи. - Take it easy, baby.
Не дожидаясь, пока она сосчитает монеты (а их было явно больше, чем нужно), Евгений подхватил мешки с покупками и ринулся из магазина наружу. При этом едва не сбив с ног входящую в лавку молодую особу в готическом черном сюртуке и без каких-либо признаков национальности.
- Sorry...
Оказавшись на улице, он торопливо зашагал вниз по Квинсуэю в сторону Москоу-роад - туда, где стояла его машина.
«Даже квасу не купить обычного. Польская газировка вместо кваса - как в «Лужниках» в лихие «девяностые» - от неё изжога на полдня... Может, самому уже начать квас нормальный здесь варить? Пишут, триста тысяч русских в Лондоне живёт, окрошку они на чём вообще делают?!»
Евгений уже привычно подавил в себе горькую мысль о невозможности вернуться на Родину и переключил внимание на стайку чернокожих девушек, столпившихся перед входом в «Старбакс».
«О-о-о... Вот это, нахрен, задницы. Не, ребята, я бы не смог...»
В кармане, словно вступая с ним в спор, зашевелился мобильный.
- Ну, что там опять?!
Шкваркин раздраженно остановился, поставил пакеты на тротуар и, вынув телефон, не глядя ткнул в экран с пульсирующей надписью «Номер не определен».
- Хэлло?
- Юджин, хай! Это я, Боб. Узнаешь?
Человек говорил на чистом английском языке без малейшего акцента, поэтому Евгений узнал его сразу.
- Мистер Росс... Но ведь мы, кажется, договаривались?
- Я помню, Юджин. Просто сегодня тот самый день. Нам нужно встретиться.
- Послушайте, мистер Росс. Боб... Давайте сразу после выходных, в понедельник?
- Нет, Юджин. Сегодня.
- Но сегодня я занят!
- Неправда.
- Да я клянусь! Меня сейчас вообще нет в Лондоне...
- Хай, Юджин, - в трубке возник другой голос. - Как поживаешь, старина? Это я, Флэнеген.
- Привет, Макс, - скривился Шкваркин. - Послушайте, ребята, почему вы всегда выбираете такое время, когда мне ну просто физически некогда с вами разговаривать?
- Когда тебя выпускали под залог, - понизил голос Макс, - я обещал тебе, что никто не выдаст тебя в Россию. И как видишь, я своё слово сдержал. Короче... Мы с Бобом - в «Кенсингтон Клоуз», это в пяти минутах езды от «Старбакса», где ты сейчас стоишь...
- Whatta fuck! Вы что, следите за мной, ниггеры?
- Юджин, - заговорил Макс ещё тише. - Мы - у себя дома, в своей стране. Может быть, тебе стоит вспомнить, где находишься ты?
Евгений шумно вздохнул в трубку и промолчал.
- Послушай, - снова возник Росс. - Нам нужен от силы час. Поговорим и разбежимся. Чего ты упрямишься?
- О'кей, - хмуро согласился Шкваркин. - Вы же всё равно не отстанете. Я приеду.

Через минуту, забросив сумки в багажник, он выехал с Москоу-роад и, миновав «односторонку» Квинсуэя, свернул налево на Вестбоурн-Гроув.
- Пять минут, как же, - проворчал он, медленно продвигаясь в сторону Кенсингтона. - Если вам так надо, могли бы и сами подъехать, конспираторы...
Впрочем, по большому счёту его нежелание встречаться с Бобом и Максом было продиктовано не столько неприязнью, сколько элементарной ленью. Тем более - и Евгений это понимал - отвязаться от назойливых приятелей ему было бы сейчас крайне сложно, почти невозможно.
Поскольку Боб и Макс, или, если точнее, господа Роберт Росс и Максимилиан Флэнеген, были не просто приятели. Оба они являлись кадровыми офицерами «Ми-6» - сотрудниками британской разведки.

* * *

Вообще, если по совести, Евгению не особо нравилась эта их хваленая - западная, хотя и ряженная в пыльный камзол монархии демократия.
С одной стороны, конечно, приятно, когда власти как минимум делают вид, что уважают своих граждан, полиция вежлива и соблюдает законы, и никто из них не пытается «грохнуть» тебя и отобрать твой бизнес, но с другой... Выбешивали их повсеместная непролазная тупость, отсутствие нормальных способов решать пустяковые, по российским меркам, вопросы, а главное - возмущало совершенно унизительное, почти идиотское положение богатых.
«Какого хрена я должен платить эти бредовые налоги, если даже не могу перекрасить в человеческий цвет фасад собственного дома? Мне запрещено и на минуту припарковаться на тротуаре, будь я хоть трижды на «майбахе» или «бугатти». И уж точно ни за какие миллиарды мне не ускорить получение гражданства! Им просто плевать на мои деньги! Никакого почтения...»
Кроме того, в его новой - британской реальности присутствовало ещё кое-что, время от времени проявляющее способность испортить ему настроение. Очень скоро выяснилось, что практически все те люди, которые преследовали Шкваркина в России - вымогали у него взятки, «прессовали» его родных, фабриковали уголовные дела и грабили его собственность - высокопоставленные российские «силовики» и чиновники, сейчас проживали с ним по соседству - здесь же, в Соединенном Королевстве!
Члены их семей имели британские паспорта, их дети учились в частных школах Англии, а их недвижимые активы - дома в элитных районах Лондона и поместья в престижных юго-восточных графствах - постоянно множились, хотя сами «господа офицеры» по-прежнему занимали свои высокие и ответственные должности в России, оставаясь формально её гражданами.
Шкваркина приводила в ярость бездумная неразборчивость англичан в вопросах выдачи ПМЖ его соотечественникам, но он абсолютно ничего не мог с этим поделать. И даже мысль о том, что все эти люди, так же как и он, Евгений, вынуждены были платить за лояльность британских властей своим «добровольным» сотрудничеством с «Ми-6», Интерполом, а иногда и с заокеанским ЦРУ, не приносила ему облегчения.
«Козлы, стукачи, оборотни», - Шкваркин с ненавистью вспоминал преуспевающих и довольных жизнью персонажей из числа столичного «ментовского» и прокурорского начальства, чьи апартаменты располагались сегодня на Парк-Лейн и в Найтсбридже, и чьи лица он мог запросто увидеть на тихих улочках Ноттинг-Хилла или в элитных клубах Челси. – «Педерасты...»
Медленно двигаясь в потоке машин по Хайстрит Кенсингтон, он едва не пропустил поворот к «Кенсингтон Клоуз» - недорогому, но весьма уютному отелю, где его поджидали агенты.

* * *

- Ну, чего надо? - не столько враждебно, сколько устало спросил Евгений, войдя в небольшой конференц-зал отеля, как только двери за ним затворились. - И почему - здесь, а не в обычном номере?
- Хэлло, Юджин! - изобразил радость Боб, необъятный толстяк лет тридцати с огромной лысой головой и рыжими бакенбардами. - Как твоё поло? Я читал о тебе в «Ивнинг Стандард»...
Он и его напарник расположились по обеим сторонам узкого Т-образного стола и, судя по обилию на столе пустых банок «Швэпс» и мятых упаковок из-под бургеров, провели здесь уже не один час.
- Хай, - махнул рукой Макс, не вставая. - Ю вэлкам, мистер Шкваркин, занимайте любое место.
Ему было около пятидесяти, маленький тщедушный зануда в очках, тоже абсолютно лысый, он больше походил на учителя математики, чем на офицера разведки.
- Все номера в отеле заняты, Юджин. Сезон, - виновато развел он руками. - Свободно только здесь. Хотя я думаю, нам это не помешает.
- Надеюсь, - Евгений пододвинул стул и сел рядом с Бобом. - Ну, чего вам? Выкладывайте...
Агенты переглянулись.
- О'кей, гуд. - Боб взял со стола тонкую серую папку для бумаг и раскрыв её на середине, принялся изучать некий документ. - Мы бы хотели задать тебе несколько вопросов...
- Если точнее, Юджин, - вмешался Макс, - на этот раз нас больше интересует твоё личное мнение. И не просто мнение, а - неформальное мнение. Твои наблюдения, анализ, соображения...
- По поводу?
- По поводу некоторых очень известных и порой влиятельных в вашей стране персон. Мы знаем, что ты обладаешь хорошим чутьем на людей, а также имеешь связи в русской... э-э-э... как это сказать, медиа-тусовке...
Последнее слово он произнес по-русски, с трудом, но тщательно выговаривая каждый слог.
«Типичный зануда», - мысленно, в который раз заклеймил его Евгений. – «Наверное, хочет казаться себе полиглотом».
- Причем тут медиа-тусовка? - спросил он вслух. - Говорите, кто вам нужен. Стучать - это мое призвание.
- О'кей, - серьезно кивнул Боб, не замечая сарказма. - Для начала взгляни на этого парня.
И вынув из папки фото, он протянул его Шкваркину.
- Киргоров?! - от неожиданности воскликнул Евгений, увидев знакомое - напудренное и напомаженное лицо. - Вы чего? Разыграть меня, что ли решили?
- В каком смысле? - поднял брови Боб. - Так ты его знаешь или нет?
- Ну, разумеется, знаю, - хмыкнул Шкваркин. - Попробуй его не знай, в своё время это рыло в каждую щель пихали. Я имею в виду - по «ти-ви бокс».
- А лично?
- Лично - нет. Партнеры общались с ним одно время. По поводу рекламы...
- И что ты можешь о нем сказать?
- Да то же, что и все. Певец, живёт в Америке, русских презирает, в Рашу приезжает лохов окучивать, остались ещё любители вторсырья... Песни крадёт у других исполнителей, у самого - ни голоса, ни таланта. Поднялся на деньгах своего шустрого папаши, да спал с Примадонной одно время... Хотя как - непонятно, ведь он же педик официально. Фагот, по-вашему...
- Ну, а как человек он что?
- Да дерьмо, - пожал плечами Евгений. - Тупой, высокомерный, чуть что - истерики закатывает, с бабами дерётся, визжит, царапается. Лживый, скупой до умопомрачения... Он вас, вообще, с какой стороны интересует? Чтобы я понял...
- Да, похоже, уже ни с какой, - Росс спрятал снимок назад в папку и выжидающе посмотрел на напарника. - Макс?
- Well, - сосредоточенно нахмурился Флэнеген. - Ты прав, Юджин, вопроса пока не прозвучало... О'кей. Дело в том, что мы сейчас работаем над созданием особого социо-портрета - глобального психологического среза российского общества. Исключительно в гуманитарных и общечеловеческих целях, разумеется...
- Разумеется, - не удержался Евгений.
- Так вот, - невозмутимо продолжал Макс. - Мы составили список весьма известных и, как я уже сказал, влиятельных россиян, которые, образуя собой некое целое, могли бы, по нашему мнению, являться выражением текущего психологического состояния всего российского социума. Или, по крайней мере, большей его части. Список тех, кто мог бы быть носителем и сосредоточением... как бы это сказать, коллективного сознания, индикатором настроений огромного и многонационального народа.
- Чем вас не устраивают форбсы, эхи москвы, тот же «лурк» или старый добрый «удафком»? - вновь пожал плечами Шкваркин. - Почитайте с недельку рунет, и вам не придется транжирить деньги налогоплательщиков - ни на этот отель, ни на эти бургеры...
- Мы читали. Рунет. - Насупился Флэнеген. - К сожалению, болтовня на форумах не отражает истинного положения дел, а лишь сбивает с толку... Я тебя уверяю, Юджин, список готовили очень серьезные люди - эксперты и специалисты своего дела. И сейчас мы с Робертом проводим финальный опрос, чтобы уже на практике - с помощью тебя и некоторых других респондентов - получить дополнительное подтверждение успешно проделанной работе.
- Погодите, что значит - других респондентов? - встревожился Евгений. - Вы хотите сказать, здесь уже кто-то побывал? А что, если этот «кто-то» всё ещё где-то рядом с отелем? Он же мог меня увидеть! Вы с ума сошли!!!
- Расслабься, Юджин, - отмахнулся Боб. - Мы не такие идиоты, какими ты нас считаешь...
- Мы отслеживаем все перемещения тех, кто гостил здесь до тебя, - вставил Макс. - Приходило всего двое, и каждый из них уверен, что разговор был индивидуальным.
- Ладно, давайте ваш список, - нетерпеливо кивнул Шкваркин. - Гуманитарии...
Боб с улыбкой протянул ему серую папку.
- Прошу вас, сэр.
- Хрена себе! - не сдержался Евгений при виде доброй сотни фамилий на первой странице. - Да тут у вас рота красноармейцев!
- В каком смысле? - насторожился Флэнеген. - Агенты полиции?
- Да нет, - усмехнулся Шкваркин. – Это просто оборот речи... Так...
Он бегло пробежался глазами по знакомым фамилиям.
- Эй, постойте, что здесь за галиматья?
- Ты имеешь в виду...
- Нет, я серьёзно, кто собрал сюда всех этих клоунов? - Евгений поднял взгляд на Макса. - Вы ведь сказали, что вам нужен индикатор социума, так?
- Да. А что, собственно...
- Ну, так это никакой не индикатор, а просто сборище отбросов общества, пусть даже известных и «дорогих». Какое, к черту, они могут отображать коллективное сознание, если даже своего - индивидуального не имеют?
Офицеры снова переглянулись.
- Послушай, Юджин, - осторожно начал Макс. - Ты не мог бы выражаться яснее?
- Да куда уж яснее, - хмыкнул Евгений. - Тут у вас одни убожества, пустышки, безликие рабы системы - просто читаем список сверху вниз: Иосиф Габзон, Владимир Соловьевский, Ирина Якомада, Владимир Винодур, с ума сойти... Сергей Минтаев, гм, надеюсь, хотя бы не певец... О'кей, идём дальше... Дмитрий Тибров, Дина Кантелаки, Гарри Олигасов, Сергей Пургинян... Ребята, кто это писал? Над вами же просто прикололись! Great fuckin' crazy joke!
- Ты можешь сказать конкретно - что тебе не нравится? - Боб выглядел удивленным, даже слегка растерянным.
- Да мне-то всё нравится, - ухмыльнулся Евгений. - Только люди из вашего списка не имеют никакого отношения к российскому социуму. Конечно, их имена известны каждому, но, тем не менее, почти все они - просто унылое дерьмо. Скучный, никому не нужный нафталин, винтики... В своё время я самолично продвигал свою компанию и свой бренд, и, поверьте, знаю, о чем говорю. Никого из них не стоит снимать даже в рекламе - пустая трата денег.
- Что - прям никого? - не поверил Макс. - У тебя плохое настроение, Юджин...
- Как раз наоборот - сейчас оно значительно улучшилось, - торжествующе улыбался Шкваркин. - Ваших экспертов нужно гнать поганой метлой.
- Там ещё вторая страница, - хмуро сказал Боб. - И пожалуйста, отнесись внимательнее.
- О'кей, как скажешь, босс.
Евгений на некоторое время замолчал, погрузившись в изучение списка, но уже через полминуты не выдержал снова:
- Да чушь какая-то! И из-за этого вы вытащили меня на встречу?
- Юджин...
- Что - Юджин? Вы только полюбуйтесь: Сергей Доренго, Анатолий Фасерман и даже Кристина Порубчик! Вот это да! Подстилка Васи-педофила, у вас она – «журналист» и индикатор социума... Круто.
- Кто такой Вася-педофил? - без особого интереса спросил Боб.
- Да так, деятель один, из «гитлерюгенда», - Шкваркин на некоторое время задумался. - Подождите, а знаете-ка что... Вот Фасерман, пожалуй, здесь всё-таки лишний. Да, точно! Онотоле - персонаж неординарный, эрудит, хотя и больной на голову. Опять же, в отличие от всех этих личинок он умеет читать книги... О'кей, признаю, его можно смело заносить в индикаторы!
- Ну, вот видишь, - оживился Макс. - Всё не так уж плохо. Присмотрись, наверняка увидишь ещё кого-нибудь...
- Попробуем, - нахмурился над списком Евгений, как если бы разгадывал сложнейший ребус.
Агенты заулыбались.

Через четверть часа Шкваркин покончил со списком, сохранив в нём не более двадцати фамилий. Остальных же он категорически отверг.
- И поймите, даже то, что осталось, не даст вам никакого социо-портрета, - устало втолковывал он Бобу и Максу. - Список нужно переделывать заново. И будет лучше, если его составят не ваши горе-эксперты, будь они хоть дважды русские и трижды иммигранты, а реальные, современные и без тормозов россияне, причем - молодые. Иначе вся работа будет сделана впустую. Неужели у вас нет в России своих, по-настоящему надежных людей?
Его вопрос повис в воздухе и, разумеется, остался без ответа.
- Мы бы предложили тебе поучаствовать в создании нового списка, Юджин, - вздохнул Макс, - однако ты вряд ли согласишься делать это добровольно. А результат «из-под палки» нас не интересует.
- Это точно, - кивнул Евгений. - Поищите кого-нибудь другого. С детства не переношу полоний.
- А что, «список Шкваркина» - звучало бы неплохо, - рассмеялся Боб. - Прямо как название романа Ирвина Уоллеса.
- Проводи его, Роберт, - задумчиво произнес Флэнеген. - Рады были пообщаться с тобой, Юджин. Увидимся.
- Когда гражданство получу - отвяжетесь? - Евгений поднялся с места и смерив агентов взглядом, направился к дверям.
- Даже не надейся, - услышал он, выходя из зала. - Have a nice day!
Через минуту Шкваркин, минуя вестибюль, обогнул суетящегося у парадного входа швейцара и, оказавшись на улице, подвел окончательный итог разговору:
- Козлы.

* * *

- Ну, что думаешь? - негромко спросил напарника Макс после ухода гостя.
- Думаю, вряд ли это он.
- Как знать, русские бывают очень артистичны...
- В любом случае, дезинформация вброшена. Как минимум один из этих пятерых - скорее всего, наш великий скептик - сольет её Грачёву.
- Ты имеешь в виду Володьку Хулигана?
- А почему бы и нет? Воображая, что действует в интересах бывшей Родины, он обычно теряет рассудок.
- На твоем месте, Роберт, я бы не был так уверен. Русские понимают, что нам нужно выиграть время, и поэтому Грачёв будет искать дополнительный источник. Причем, уровнем выше.
- Но он его не найдет?
- Хороший вопрос, Роберт, - усмехнулся Флэнеген. - Очень хороший вопрос. После истории с Чепмен я уже ничему не удивляюсь... Кстати, что у тебя с Эмили?
- Больше не звонила. Как и я - ей... Может, заскочим в «Тайгер»?
- Я за рулем.
- Да всего по кружке. Мне необходимо прийти в себя.
- Так увольняйся?
Очередной рабочий день тайных агентов благополучно завершался.

Иван Негоров-Синий , 01.12.2016
Продолжение следует..