Опции

[xloki]

ТРАНСГЕН «СОВЕСТЬ НАЦИИ». Часть 1

Недалекому будущему великой России посвящается.



- 1 -

Санкт-Петербург. Смольный.
Резиденция губернатора.
Четверг. Полдень.

«Эх, лиха беда начало», - подумал знаменитый рок-музыкант Андрей Захаревич, неторопливо поднимаясь по широкой каменной лестнице. – «Мало того, что балалайки, так ещё и народные костюмы! Так, глядишь, Гутикова медведем с рогами вырядят. Хотя ему, наверное, пошло бы...»
Почему образ «медведя Гутикова» проступил в его сознании именно с рогами, Захаревич понял не сразу, но поняв, сдержанно улыбнулся.
На лестнице было прохладно. Во-первых, работал кондиционер, во-вторых, здание было древним, глубоко дореволюционным, и поэтому сейчас, в самом начале июня, оно ещё не успело прогреться под скупым питерским солнцем.
А вот и третий этаж.
«Приемная. Первый заместитель губернатора по вопросам управления государственным имуществом Грызлин Владлен Архипович», - гласила тяжелая, из золота табличка на массивных дубовых дверях.
Открывать двери самому не пришлось. Увидев приближающегося Андрея на мониторе видео-слежения, один из секретарей зама активировал «гидравлику», и дубовые створки стали медленно и гостеприимно раскрываться.
- Ваше превосходительство, к вам посетитель, - чарующим голоском промурлыкала в селектор секретарша сопровождения, чей столик находился сразу за дверями. И подняла глаза на Захаревича. - Андрей Вадимович, проходите, пожалуйста.
Она говорила с едва заметным акцентом - кажется, французским, что сегодня уже начинало выходить из моды. Как, впрочем, и весь её наряд: черная полувоенная форма а-ля «СС-садомазо», красная повязка с белым кругом на рукаве и стальной череп молодежной дивизии «Новые Наши» - на фуражке.
«Ваше превосходительство. Почти что Ваша Светлость», - брезгливо подумал Захаревич. – «Кругом одни холуи. Ненавижу».
Вслух он, разумеется, ничего не сказал. И устало-снисходительно, как подобает знаменитости, улыбнувшись девушке за столиком, проследовал мимо неё непосредственно в кабинет Грызлина.

- Андрей Вадимыч! Дорогой! - вскочил из-за стола заместитель губернатора. - Проходите, милости прошу! Сердечно, совершенно душевно рад вас видеть.
Грызлин оказался невысоким подвижным толстяком лет сорока - сорока пяти с бесхитростным открытым лицом. Брюки от костюма «Китон», светлая, с коротким рукавом рубашка «Стефано Ричи», платиновый православный крестик на шее, на запястье же - стальной «Вашерон Константин»... Типичный представитель среднего звена современной российской элиты: успешный чиновник и миллиардер, философ-позитивист, потенциальный (а может, и действительный) V.I.P.-клиент «Кайманского Национального Банка» или «Остеррайх Шпаркассе». Его выразительные и, как с удивлением отметил про себя Андрей, умные глаза, смотрели с искренним радушием и интересом.
- Прежде всего, хочу попросить у вас прощения за моих людей! - продолжал, улыбаясь, рассыпаться Грызлин. - Я велел Вите не просто пригласить вас в гости, но и обеспечить вам поездку с эскортом, так сказать... Чтобы вы, Андрей Вадимович, не теряли ни минуты своего драгоценного времени...
- Спасибо, но мне было удобнее заехать самому, - пожал плечами Андрей. - Ваш человек вкратце раскрыл мне суть вашего предложения, однако я...
- Да, да, разумеется! Но сначала - по рюмочке крепкого чая! - замгубернатора пошевелил в руке крошечным пультом, посылая команду невидимому джину-исполнителю желаний. - Сейчас принесут. А пока присаживайтесь...
Легким жестом он указал в сторону огромного дивана из ослепительно белой кожи, перед которым высился изящный мраморный столик с зеркальной серебряной столешницей.
- Оу, сорри, - спохватился Грызлин. - Я не представился. Меня зовут Владлен Архипович. Для вас - просто Влад.
Андрей в который раз изобразил на своем лице интерес и радость знакомству и мягко, словно здоровался с очень пожилым человеком, пожал протянутую ему руку замгубернатора.
- Для вас - Андрей, - улыбка вышла у Захаревича, как всегда, немного фальшивой. Однако, сегодня, похоже, не тот случай, когда следует напрягаться. Обойдутся без лицедейства.
Они присели на диван.
- Знаете, я тут давеча летал в Сан-Марино, - доверительно заговорил Грызлин. - По семейным, исключительно, делам... Так вот, представляете, Андрей, впервые за долгое время решил посетить тамошний храм католический. Интерес меня, знаете ли, взял ну совершенно необыкновенный... В общем, вхожу я - а дело было ранним утром, только-только открылись они - и тут вдруг снисходит на меня откровение такое. Словно проснулся я вдруг после долгого сна. И видится мне в этом откровении...
- Извольте, Ваше превосходительство, - девушка-секретарь, та самая, что сидела при входе, вкатила в кабинет массивный сервировочный столик, плотно заставленный бутылками, и застыла в двух шагах от дивана, ожидая дальнейших распоряжений. - С музыкой чаёвничать желаете или абсолютную тишину прикажете создать?
- Тишину, Эллен, тишину, - с улыбкой кивнул зам, откровенно любуясь её эффектной фигурой. - И сделай так, чтобы никто не беспокоил нас в ближайшие полчаса, aboule-toi!
- Tres bien, - пропела Эллен, выходя. - Tres bien, mon seigneur.
Двери за ней бесшумно затворились.
- Elle est vachement bien! Красавица! Так вот, вхожу я, - продолжил было свой рассказ Грызлин, но переведя взгляд на внимательно-серьёзное, почти скорбное лицо Андрея, спохватился. - Оу, сорри, простите ради Бога, Андрюша! Что-то я совсем заболтался. Итак, «о наших баранах». Наливайте себе чай, коньяк, колу, что хотите... А я пока введу вас в курс дела.
Он задумчиво уставился в сторону, словно что-то вспоминая, но уже через секунду заговорил снова.
- Как вы, наверное, знаете, ровно через неделю, в пятницу в загородном имении губернатора пройдет торжественный прием, а также праздник, приуроченный ко Дню рождения кузины Петра Валерьяновича - нашей очаровательной Сонечки. О, эта божественная Сонечка Ушакова-Вайман! Блестящая актриса, умница, фотомодель... Вот такой молодежью, действительно, может гордиться сегодня великая Россия!
Грызлин сделал паузу и перевел дух.
«Кузина. Конечно, кто же ещё», - мысленно отозвался Андрей, вспоминая недавний репортаж «Гардиан» о похождениях губернатора со своей сексапильной «родственницей» на Лазурном берегу, щедро разбавленный бесстыдными скриншотами папарацци. – «Неплохой, кстати, сюжет для песни. Подростки: русская Мальвина знакомится с чернокожим Пьеро на яхте их общего хозяина - миллиардера Карабаса и понимает, что вся их вселенная - есть всего лишь его личный и без антрактов порнотеатр... А что, подумаем».
- Народу будет совсем немного, - продолжал, тем временем, Грызлин. - Человек сто пятьдесят, не больше. Главным образом, все свои. Однако, в отличие от всех других подобных мероприятий, именины Сонечки пройдут несколько необычно, поскольку на этот раз они будут отмечены исключительным, крайне важным для нас обстоятельством. А именно...
Он снова сделал паузу и, нахмурившись, серьёзно посмотрел на Захаревича.
- Наше торжество, Андрей, посетит совершенно особый гость.
В кабинете повисла тишина, прерываемая лишь приглушенным тиканьем старинных, висящих над камином часов.
- Что ж, - протянул, наконец, Захаревич. - Высокие гости - это ведь даже хорошо... Однако, я не совсем понимаю, кто может считаться особым на приёме у самого губернатора. Неужели это...
И он сделал неопределенный жест рукой, добиваясь, чтобы столь смелую догадку озвучил за него собеседник. Однако, Грызлин со вздохом произнес совсем другое.
- Сенатор Килпатрик.
- Кто?!
- Сэр Роберт Джулиан Килпатрик. Действующий член Европарламента, вице-председатель ПАСЕ, большой друг нашей страны и неиссякаемый оптимист, а главное - очень и очень хороший человек. В наше время, согласитесь, Андрей, это немало!
- Подождите, - растерялся Захаревич. - Вы хотите сказать, что какой-то европейский чиновник...
- Да-да! Именно так! - энергично закивал головой Грызлин. - Но вовсе - не «какой-то»! Сенатор Килпатрик вот уже третий раз посещает Россию, и каждый его визит - большая честь для нас. И не только лично для меня и нашего города, но и для всей Российской Федерации.
Сделав очередную паузу, замгубернатора потупил взор и негромко добавил:
- Мистер Килпатрик поддерживает нашу страну в стремлении к достижению абсолютного энергетического господства в Восточном полушарии. Вся его жизнь и деятельность, особенно сейчас - в годы санкций...
«Ах, вот оно что. «Мистер» лоббирует в Европарламенте интересы российских госкорпораций, точнее, мультимиллиардеров, распродающих Западу отечественные недра: газ, нефть, уран...», - наконец, догадался Андрей, но вслух, по своему обыкновению, ничего не сказал, ограничившись вежливой, но понимающей полуулыбкой.
- А, ну тогда - совсем другое дело. Действительно, очень важный и очень ответственный гость. Никаких вопросов.
- Витя уже немного ввёл вас в курс дела, - с видимым облегчением продолжил Грызлин. - Выступление вашей замечательной группы, которую так любит вся страна, и которую очень и очень, поверьте, люблю я, станет, безо всяких сомнений, главным украшением нашего чудесного и, как вы уже поняли, одновременно весьма ответственного праздника. Репертуар, я думаю, мы обсуждать не будем. Известные старые хиты, а также современные и, как говорит моя дочь Изабель, «драйвовые» вещи - всего с десяток песен, полагаю, будет более чем достаточно. По программе ваше выступление идёт первым, сразу после порки холопов. Гости будут уже «разогреты», так что спокойно отыграетесь, поздравите именинницу, затем - её высокопоставленного кузена, Петра Валерьяновича, да езжайте себе с Богом домой. Если, конечно, не захотите присоединиться к гостям...
- Порки холопов? - удивленно переспросил Захаревич. - Это что-то театральное?
- Эх, Андрей, Андрей, совсем, смотрю, вы отстали от жизни, - негромко рассмеялся Грызлин. - Вы что же, ни разу не слышали про «Возрождение русского холопства?» Как же так? Ведь уже полгода как во всех СМИ обсуждают. Непорядок...
- Да как-то всё мимо меня, - обескураживающе улыбнулся Захаревич. - Последнее время много езжу. Гастроли, выступления, сами понимаете...
- В общем, казачество возродили, дворянство русское, как видите, и без нас возрождается - великий князь и наследник престола Михалкин один чего стоит - прости Господи, ну а сейчас черед и русского холопства настал. И надо сказать, немало людей в холопы подается - надоели им, знаете ли, все эти хваленые «западные ценности»: свободу и неприкосновенность на хлеб, как известно, не намажешь. Зато в холопах у толкового барина - как у Христа за пазухой. Ну, а выпорет если - так это даже на пользу...
И видя округлившиеся глаза Андрея, Грызлин поспешно добавил:
- Это не моя логика, разумеется. Просто я, как чиновник, находящийся на службе у Государя и русского народа, должен как минимум быть в курсе... м-м-м... общественных настроений.
- Хорошо, я понял, - кивнул Андрей, спеша сменить тему. - Ваш помощник сказал, что костюмы...
- О да! Самое главное! Секундочку... - Грызлин наполнил пузатую стеклянную стопку из уже открытой литровой «Romanoff» и торопливо выпил. - Ух! C’est degueulasse! Хорошо пошла...
Он взял со столика узкий хрустальный фужер с кофейными зернами, и поднеся его к носу, глубоко и шумно вдохнул.
- Вот так... Короче говоря, песню «Не пора ли прогнуться» нужно будет: во-первых, сделать финальной, а во-вторых, исполнить её в русских национальных костюмах и под русскую народную аранжировку. Мистер Килпатрик с ума сходит по нашему фольклору...
- Честно говоря, Влад, - без особой надежды попытался возразить Захаревич, - это настолько далеко от того, как мы обычно работаем...
Но замгубернатора сделал понимающее лицо и снова энергично закивал:
- Конечно! Конечно, дорогой Андрей! Вам вовсе и не требуется стучать в ложки. Но пусть будет хотя бы одна балалайка - вкупе с вашими расписными косоворотками, лаптями и залихватскими картузами - нам этого вполне хватит!
- Лаптями? - угрюмо переспросил Андрей.
- Ну да, лаптями, - широко улыбнулся Грызлин. - Да вы не переживайте, Андрюша, сейчас я расскажу вам об условиях, и ваше настроение - клянусь! - изменится. В конце концов, бесплатно только птички поют...
Услышав свою собственную поговорку из уст лоснящегося и жизнерадостного чиновника, Андрей погрустнел ещё больше.
Теперь он проклинал себя в душе, что повелся на сладкие речи помощника зама и приехал сам, а не прислал своего арт-директора. Жадность постоянно подсовывает подлянки... Попробуй теперь сбеги от этих «служителей народа» - завтра и СМИ и блоггеры помоями обольют - напишут, побрезговал, дескать, Захаревич, простою русской душой, отказался на празднике народном спеть, лапти «наши потомственные» за свои не признал. Либераст, мол, агент майдано-пендосский, ЗахаГевич.
Прессу (как, впрочем, и общественное мнение) Андрей, несмотря на своё показное равнодушие, всегда люто ненавидел и одновременно боялся до глубины души. Он ничего не мог с собой поделать, но ещё с давних - брежневских времен, любое упоминание о собственной персоне в газетах или же, не дай Бог, по теле-радио, всегда заставляло его сначала вспотеть и напугаться, и лишь после - выдохнуть и расслабиться.
«Холуи. Трусливые и подлые холуи», - в очередной раз подумал Захаревич, хмуро глядя на этикетку «Romanoff». – «Прихвостни продажные».
- Итак, - многообещающе улыбнулся Грызлин, - сумма вашего гонорара за выступление составит...
Он сделал театральную паузу, не слишком, впрочем, длинную.
- Сто тысяч евро.
Довольный произведенным эффектом, замгубернатора откинулся на спинку дивана и скрестил на груди руки. В кабинете повисла тишина.
- Кэшем? - Захаревич непроизвольно заулыбался. Лицо его просветлело, а глаза приняли, наконец, то озорное, сдержанно-возбужденное выражение, за которое его так любили поклонницы. - Честно говоря, не ожидал...
- Хотите - кэшем, а хотите - на счёт, - тоже улыбаясь, развёл руками Грызлин. - Костюмы вам завезёт Витя - завтра, там будет несколько размеров на выбор. Ну, а гонорар вы можете получить хоть сегодня - достаточно просто назвать IBAN, если счёт в Европе, или же сорт код и аккаунт намбер, если - в Британии...
- Вы сказали - можно наличными, - Андрей облизнул чуть пересохшие губы, внимательно глядя на зама. - Меня бы это устроило гораздо больше...
- Без проблем! Андрюша, дорогой, без проблем! - почувствовав явный перелом в беседе, довольный собою Грызлин поднялся на ноги и подошел к огромному письменному столу. - Вообще, подоходный налог - вещь нужная. И даже важная. Но - не обязательная...
Выдвинув один из ящиков, замгубернатора ухватил двумя пальцами массивный пакет из черного полиэтилена и, подняв его над столом, небрежно высыпал перед собой его содержимое: новенькие, перетянутые банковской лентой пачки купюр номиналом пятьсот евро.
- S'il vous plait, - легким движением Грызлин сдвинул две пачки к краю стола, по направлению к Захаревичу. - Будьте добры, Андрей Вадимович, примите, пожалуйста...
Повторять ему не пришлось.
Неторопливо и с достоинством Андрей поднялся с дивана и, шагнув к столу, аккуратно взял деньги.
- Какие-нибудь ещё пожелания будут? - негромко осведомился он у Грызлина, убирая гонорар во внутренний карман «джинсовки».
- Да, пожалуй, - чуть нахмурился зам. - Только это, скорее, не пожелание, а так, рекомендация, что ли... Дружеский совет. Человек вы, Андрей, бывалый, опытный, и тем не менее...
Грызлин некоторое время пожевал губами, словно подыскивая слова, после чего медленно поднял глаза на Захаревича.
- В общем, чего бы вы ни увидели и ни услышали там, на приёме, пожалуйста, ничему не удивляйтесь и, уж тем более, ни во что не вмешивайтесь. Ведите себя так, словно происходящее вас абсолютно не касается. И тогда сможете получить от праздника просто фантастические, совершенно незабываемые впечатления. Это я вам обещаю!

* * *

Миновав внушительные турникеты проходной резиденции губернатора и рассеяно кивнув козырнувшим ему полицейским, Андрей оказался, наконец, на улице.
Постояв некоторое время на высоком каменном крыльце, глядя, прищурившись, на яркое полуденное солнце, он облегченно, словно после визита к стоматологу, вздохнул и неторопливо направился к стоянке автомобилей.
«Ладно, хоть голыми не заставили петь, как тогда у Фердюкова, в «краснознаменной» сауне», - беззлобно подумал Андрей. – «Лизоблюды, приспособленцы, холуи...»
В кармане шевельнулся поставленный на бесшумный режим «мобильник». Андрей бережно вынул тяжелый, в дорогом крокодиловом чехле «Айфон-9» и поднес его к глазам.
Так и есть. Четыре пропущенных звонка, все - от Сашки Гутикова.
- Да чтоб тебе... - Захаревич неохотно ткнул в кнопку вызова.
Сашка взял трубку практически сразу.
- Да, Андрюха!
- Чего трезвонишь?
- Ну? Как в Смольном?
- Порядок. Всё как обычно. «Именины у Кристины». Играем в лаптях и с ложками, ублажаем руководство области, а также - знатного вельможу «страны вероятного противника». Короче, сорок «штук».
- ДоллАры? - осторожно поинтересовался Гутиков.
- Ноу. Еурос, - улыбнулся Захаревич. - Всё. Пока. Созвонимся позже.
- Нормально, Андрюха! - одобрительно прогудел в трубку Сашка. - За «сороковник» я им ещё и станцую. А Вовку, арт-босса, вообще, гнать надо...
Разговор оборвался.
«Тебя самого уже давно гнать надо», - мысленно проворчал Андрей, ища глазами на стоянке одолженный у Мити, своего питерского приятеля, неприметный «Линкольн».
- Неужели они до сих пор считают себя равными мне? - произнес он вслух, направляясь к найденному, наконец, внедорожнику. - Посредственности, проходимцы, клоуны...
Забравшись в салон, Андрей аккуратно хлопнул дверцей, после чего - в который уже раз - коснулся внутреннего кармана куртки - того, где лежали деньги, и удовлетворенно добавил:
- Идиоты.
Иван Негоров-Синий , 29.11.2016

[xloki]

ТРАНСГЕН «СОВЕСТЬ НАЦИИ». Часть 13

- 13 -

Санкт-Петербург. Аэропорт «Пулково».
Лимузин губернатора.
Среда. Полдень.

- Ну? Как слетал? - негромко спросил товарища Грызлин, как только они выехали с летного поля.
Через минуту «роллс-ройс» уже мчался по Пулковскому шоссе в крайнем левом ряду, с включенным маячком, постепенно набирая скорость. «хаммер» с охраной и ещё два внедорожника сопровождения неслись следом, кортеж замыкал бронированный «мерседес» ГИБДД.
- Хорошо слетал, - сдержанно улыбнулся Навроцкий. - Позитивно. В который раз убеждаюсь, что наш Государь - мудрейший и порядочнейший человек. Дай Бог ему долгих лет...
- Что он тебе ответил? - неторопливо перебил Грызлин. - Отпускает?
Кроме них, в автомобиле находился только Серёжа, личный водитель губернатора, отгороженный от салона толстым звуконепроницаемым стеклом.
- Отпускает, - кивнул Навроцкий. - Даже больше сказал. Мол, удивляюсь, Пётр Валерьянович, я твоей выносливости, столько лет уже на посту, такие вехи пройдены, и ни разу - ни единой жалобы, ни единой просьбы от тебя. Вот так, Гуня, Государь-самодержец о нас с тобой отозвался!
- Ну, не о нас, - ухмыльнулся Грызлин, - а о тебе, герое труда. О'кей, значит, нормально всё пока складывается... Короче, завтра после обеда я сваливаю из страны, согласно нашему плану - вылетаю в Лондон по итальянскому паспорту. Вчера забронировал четырехкомнатный «суперлюкс» в отеле «Карл Ритц» на Пикадилли. Дождусь тебя в пятницу, отдохнем, оттянемся перед дальним перелётом, а потом - хоп! - и через каких-то восемь часов мы уже в Нью-Йорке…
- Семья твоя где? - задумчиво спросил Навроцкий, глядя в окно.
- Как - где? - удивился Грызлин, - в Сан-Марино, на вилле, где ж им быть-то ещё. Хотя… У младшей в понедельник концерт в филармонии, старшая в Ницце сейчас на съемках, жена - чёрт её знает где вообще, в Риме наверное... Да нормально всё у них. Теперь только мне осталось как-то выскочить, - «гэбешники» чуть ли не в открытую пасут, шакалы...
- Не «мне», а – «нам», - хмуро поправил его губернатор. - Ты-то оторвешься, а главная головная боль - у меня: с собственного приёма сбежать. И чем ближе «дата икс», тем сложнее мне всё это представляется...
- Не ссы, Петруха, - негромко засмеялся зам. - Если что, тебя подстрахуют ребята из ФСО - завтра Витя проведет беседу. К тому же, сразу после начала приёма «чекистам» станет жестко не до нас с тобой: чую я, там такая заваруха готовится, что «мама дорогая». Грачёв сегодня уже два раза звонил...
- Да что ему опять надо? - раздраженно проворчал Навроцкий. - Всё же делаем, как обещали. Как там, кстати, с гостями? Регистрируются?
- Ага, - снова ухмыльнулся Грызлин. - Вчера два самых важных клоуна были, лично с каждым разговаривал. Михалкин, «великий князь», да ещё этот, как его... ну, лизоблюд-то наш главный - Соловьевский Володя.
- Сколько ещё из списка осталось?
- Да там буквально пять человек, ну шесть, от силы, Витя как раз занимается... Всё в порядке, Петруха, с каждым ведь договорились.
- Ну, гуд, - кивнул губернатор.
Они помолчали.
- Ты Соню видел? - спросил Навроцкий. - Я эти дни совсем ей не звонил, боялся, что «чекисты», падлы, слушают...
- Вчера говорили, по телефону, - хмыкнул Грызлин. - Она сейчас в Лондоне, готовится - скоро там «Русский царь-самовар» пройдет, в Альберт-холле, и она будет соведущей. Прикинь, Валерьяныч, наша Сонечка вместе с Колей Базковым будут перед «сливками» русской нации символы новой России изображать. Эрос и Танатос великой державы!
- Это Базков - Танатос? - удивился губернатор. - Ему, скорее, подошла бы роль Менетия...
- Ну, так он как раз сейчас имидж сменил. Рыцарь-гей печального образа... Певец - ртом, патриот - губами, как говорится...
Кортеж пролетел Парк Победы.
- Значит, ты - завтра? - подвел итог губернатор.
- Да, после обеда. В 14-00 прилетает Добкин, вице-губернатор Крыма, и я буду его встречать в Пулково, вместе со Шнеером и Павловским. С нами ещё Витя будет. Встретим Допу, посадим его в «линкольн», и он вместе со всей шоблой поедет в Смольный, а я... Прямо с лётного поля - через терминал по переходу - проберусь в «Парк Инн Рэдиссон» и затаюсь там, в номере, его снял тоже на итальянский паспорт. «Наружка» гэбешная на выходе увидит, конечно, что меня нет. Они разделятся, часть - поедет за «линкольном» Допы, часть - метнется в Пулково, но там же полно народу... Думаю, побегают да плюнут, не так я, в конце концов, им и важен...
- А дальше?
- Посижу часок-другой в отеле, выжду время. В 17-00 к служебному входу подъедет хлопец на патрульной машине - Витя уже договорился с кем надо - и отвезет меня в международный терминал Пулково-2. В 18-00 вылет в Лондон. Исчезну, и никто не поймёт - как.
- Нормально. Только смотри, «чекисты» запросто могут своего человека в «Рэдиссоне» оставить, в вестибюле - так, на всякий случай. Они же сообразят, что ты или улетел из Пулково - что вряд ли, или вернулся в город на другой машине, или где-то спрятался.
- Да кому я нужен, Петька? - загорячился Грызлин. - Они, конечно, подозревают, что мы с тобой можем нечто подобное исполнить в преддверии их операции, но не до такой же степени... Ладно, уговорил, возьму с собой летний костюм - в кейс положу, в туалете переоденусь, плюс темные очки, кепка... Ты-то сам как себя чувствуешь?
- Лучше не спрашивай. Кто, вообще, додумался пресс-конференцию на сегодня назначить? Мне бы сейчас «закинуться» да поспать, а вместо этого придётся перед журналюгами кретина изображать, докладывать об очередной «судьбоносной встрече с президентом»...
- Так ты же сам вроде распорядился? Второй вице-губернатор сказал, что...
- Да ну вас всех в задницу! Кровь мою только пьёте...
«Роллс-ройс» заметно снизил скорость - кортеж приближался к резиденции.
- Кстати, Гунь... Со мной случай один забавный в Москве приключился, - вспомнил Навроцкий. - До сих пор понять не могу, что это было - розыгрыш чей-то дурацкий или сумасшествие...
- Что, опять Габзона в «Макдональдсе» увидел?
- Да погоди ты! Слушай... Сегодня утром - перед встречей с Государем - решил я заехать в храм помолиться, нервничал потому что сильно, переживал. В Храм Христа Спасителя не поехал, чисто из-за пробок, ну и отвез меня водила местный к церкви небольшой - в самом центре Москвы, название уже не помню, правда... Зашел, помолился как заведено - буквально за десять минут управился... Вот, значит, выхожу я из храма, и тут подползает ко мне какой-то нищий и начинает: подайте ради Христа, добрый человек, подайте грешному рабу Божьему, ну и так далее, чего они там обычно говорят.
- Ну, и?
- Володя - из охраны - хотел ему в «тыкву» дать незаметно, чтобы отвалил, но я решил доброту проявить - кинуть побирушке пару рублей, на счастье, как и положено... Достаю из бумажника пятисотенную, швыряю на землю. Нищий на лету денежку поймал, склонился, чего-то лопочет там вместо «спасибо», а я, прикинь, Гуня, смотрю и вижу: нищий-то этот - никто иной как протоиерей Чаблин собственной персоной! Только одет в лохмотья и грязный как из помойки. Никогда его таким не видел...
- Да ну брось, Петька! Какой ещё Чаблин... Просто похож мужик оказался, вот ты и попутал.
- Ничего я не попутал! Самый что ни на есть - Всеволод Чаблин! И глаза, и усики, и бородавка - эту его рожу мерзотную хрена с чем перепутаешь... К тому же, смотрю, а чуть в стороне, метрах в десяти двое мужичков стоят, типа туристы. Но на самом деле никакие они не туристы, а явные «бодигарды» из его охраны. В черных очках оба, один - в костюмчике летнем, другой - в джинсах и в майке с флагом. Я же парней из ФСО за километр чую, так что - его, Чаблина это были люди.
- Во дела! - изумился Грызлин. - Ничего себе, «мажоры» московские с ума сходят... Но, может, это его так Синод за грехи наказывает? Типа епитимьи что-то. Накосарезил по поповской линии - иди бутылки собирать по помойкам или милостыню с «бичами» канючить. А что? Сейчас времена лихие, хоругвеносцы на каждом углу, нагрешил - сунут «в молотки» по самое «не хочу», и пофиг - рядовый ты терпила или протоиерей сановный...
- Не богохульствуй, - поморщился губернатор. - Я как его увидел, сразу почему-то про Сергея Доренго вспомнил. Помнишь, как он у Гелика на свадьбе за стодолларовыми бумажками в фонтан нырял?
- Репортеришка-то? - хмыкнул Владлен Архипович. - Да он за сто долларов не только в фонтан - в унитаз нырнет, а за двести - бомжу с вокзала массаж простаты сделает. Чего ты от него хочешь - свободная пресса...
Они помолчали.
Тема ухода на пенсию и успешной иммиграции престарелого столичного коллеги по понятным причинам являлась для губернатора весьма болезненной.
- Опять же, с другой стороны, с его подачи Лушков со своей шалавой возмездия избежали, - мечтательно вздохнул Навроцкий. - Это ведь Доренго создал их образ в эфире - типа пожилые маразматики, а вовсе не продуманные воры... Эх, нам бы таких журналюшек вовремя прикормить - сейчас и проблем бы не было, уехали бы красиво, под вялое бормотанье СМИ, а не бегом, через забор...
- Забей. Доренго с Бакуриной «зажигали» вместе по куршавелям и даже, говорят, «белым песком» когда-то вместе травились...
- Да с ней кто только не «зажигал»...

Кортеж медленно въехал на территорию резиденции губернатора.

— Иван Негоров-Синий , 11.12.2016