Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )
Группа: Пользователи
Сообщений: 44 Регистрация: 13.8.2008 Пользователь №: 29 |
Сообщение
#1
2.12.2008, 20:53
А. Рембо Бал повешенных На черной виселице сгинув, Висят и пляшут плясуны, Скелеты пляшут Саладинов И паладинов сатаны. За галстук дергает их Вельзевул и хлещет По лбам изношенной туфлею, чтоб опять Заставить плясунов смиренных и зловещих Под звон рождественский кривляться и плясать. И в пляске сталкиваясь, черные паяцы Сплетеньем ломких рук и стуком грудь о грудь, Забыв, как с девами утехам предаваться, Изображают страсть, в которой дышит жуть. Подмостки велики, и есть где развернуться, Проворны плясуны: усох у них живот. И не поймешь никак, здесь пляшут или бьются? Взбешенный Вельзевул на скрипках струны рвет... Здесь крепки каблуки, подметкам нет износа, Лохмотья кожаные сброшены навек, На остальное же никто не смотрит косо, И шляпу белую надел на череп снег. Плюмажем кажется на голове ворона, Свисает с челюсти разодранный лоскут, Как будто витязи в доспехах из картона Здесь, яростно кружась, сражение ведут. Ура! Вот ветра свист на бал скелетов мчится, Взревела виселица, как орган, и ей Из леса синего ответил вой волчицы, Зажженный горизонт стал адских бездн красней. Эй, ветер, закружи загробных фанфаронов, Чьи пальцы сломаны и к четкам позвонков То устремляются, то вновь летят, их тронув: Здесь вам не монастырь и нет здесь простаков! Здесь пляшет смерть сама... И вот среди разгула Подпрыгнул к небесам взбесившийся скелет: Порывом вихревым его с подмостков сдуло, Но не избавился он от веревки, нет! И чувствуя ее на шее, он схватился Рукою за бедро и, заскрипев сильней, Как шут, вернувшийся в свой балаган, ввалился На бал повешенных, на бал под стук костей. На черной виселице сгинув, Висят и пляшут плясуны, Скелеты пляшут Саладинов И паладинов сатаны. -------------------- |
Группа: Пользователи
Сообщений: 731 Регистрация: 9.12.2011 Из: Салда Пользователь №: 4546 |
Сообщение
#2
31.8.2012, 9:14
Те, с которыми что молчать, что говорить, достаешь сигарету, а зажигалка уже горит, допиваешь, а уже протягивают, чтоб долить; им не требуется объяснять ни что болит, ни по кому болит; и соврал бы, да что соврешь им, когда весь вид мой красноречиво правду им говорит, как они — обижаясь и злясь временами — продолжают меня любить; и я чувствую, как между нами тянется, теплится, бесится, бьется, натягивается до предела, но никогда не рвется живая нить, из всего, что имею — именно это стоит хранить. Те, кто берут на слабо, а потом проверяют пульс; при истерике бьют наотмашь по левой щеке; к ним приходишь — расквашен весь, говоришь: "Боюсь! существую, мол, при деспотичном ростовщике; я ему по крупицам сдаю слова, но растет процент! я готов замолчать, только что ему, если глух?!" А они, улыбаясь: "Ну, давай, завершай концерт, завершай подводить нам итог всех своих разрух", гладят нежно, и от их теплых рук улыбка вспыхивает на лице. Те, с которыми мне еще жить и жить: напиваться ночами и прошлое ворошить, и сидеть на кухне, и словами отчаянно ворожить — словно угли их ворошить, едва потухнет. Быть счастливым их улыбками, постоянством, и — когда-нибудь — сединой, до которой черт-его-знает-сколько-еще-ночей; те, которые при встрече не спрашивают: "ты чей?", просто констатируют: "ты теперь со мной". -------------------- Слова как заповедь неси... захочешь плакать - смейся... не верь, не бойся, не проси... не жди и не надейся...
|
Текстовая версия | Сейчас: 2.6.2024, 16:54 |