Опции

[zadushevnii]

Конечная остановка.
Жизнь – словно поезд, что мчится и мчится, всё дальше и дальше. И где остановка, на которой надо сойти? Никто не знает ответа на этот вопрос. Ни машинист, ни кондуктор, ни, тем более, пассажир. Ведь они одно и то же лицо. Холодом. Холодом окутывает поезд перед конечной остановкой.

Холодом. Повеяло холодом. Бег. Всё что осталось мне – бежать. Вдаль. Куда глаза глядят. Холодная рукоять обжигает ладонь. Вытерев лицо я целую твои губы. Встаю с колен и смотрю на тебя, на твои, запечатлённые кровавым поцелуем, губы.
Странно, тебя уже нет, а люди даже не понимают этого. Я двигаюсь в толпе. Нет, я не бегу, просто быстро иду сквозь людей. Случайно толкнул старушку. Она, в свою очередь, толкает меня и начинает выкрикивать ругательства вслед моей удаляющейся спине. Иду, плевать, главное не оборачиваться. Если бы не ты, то я бы обязательно ответил ей, но…
Я иду. Сколько? Не знаю, может пару часов, а может 10 минут.
В этом районе я не бывал ни разу. А ты всё ещё там? Думаю, да. Когда тебя найдут, меня уже не будет в городе. По крайней мере, я на это надеюсь.
Такси. Ловлю такси и еду к вокзалу. 200 рублей, плевать, даже спорить не стану. Сигареты. Чёрт! Наверное, обронил, оставив тебе, наверное. Что бы купить? Пачку «Sabotage». Да, чёрная пачка под стать сегодняшнему дню.
На Москву один билет. Чёрт, нет билетов. Тогда на Питер. Твою мать, на сегодня тоже нет. Есть только на Севастополь. Севастополь, так Севастополь. Сижу в зале ожидания, до отправления ещё час. Как медленно бежит время.
Видимо уснул, потому что будит охранник и просит покинуть здание вокзала.
Пиzдец, да что ж это такое то? Я опоздал на поезд.
Иду на улицу, первый час ночи, холодно.
Твоя ладонь на моём запястье, застывший в горле крик, а в глазах ужас и надежда. Надежда на то, что всё это моя глупая шутка, и сейчас это кончится, чем бы это ни было. Смотришь на меня и просишь прекратить. Отпустить твою руку, что тебе больно. А мне не больно? Я молчу и …
Бутылку пива, нет, лучше водки. И коробку зефира в шоколаде. Видишь, я помню о тебе, твоё любимое лакомство. Я оплакиваю тебя. Сижу на набережной, давлюсь водкой и зефиром и плачу…
Блин, куда же я опять дел сигареты? Ладно, поднимаю чинарик и щёлкаю зажигалкой. Мог ли кто-нибудь, особенно ты, подумать, что я буду добивать чьи то сифозные басики? Но мне уже плевать, и эти 4 с половиной тяжки самые приятные в моей жизни.
Начинается снег. Если тебя ещё не нашли, то тебя укроет этим белым пушистым снегом как одеялом, и тебе больше не будет холодно.
Я вспоминаю нашу первую встречу. Я вспоминаю тебя. Твою улыбку, глаза, волосы, губы. Самое лучшее, что было в тебе кроме меня, твои губы. Твоя кожа пахла то ли ванилью, то ли карамелью. Но сегодня она пахла дерьмом, твоей сущностью, в сущности. Как жаль. Жаль…
Удаляю твой номер телефона из записной книжки мобильного. Теперь ты мне не то что не позвонишь, sms’ку даже не отправишь. А я любил твои sms’ки, полные любви, секса, интриги, в общем лжи.
Звонит друг и зовёт потусить в клуб. Говорю, что уже собираюсь спать. Он спрашивает, почему звук. Будто я на улице. Говорю, что курю на балконе. Он, не прощаясь, вешает трубку. Лучше б сам повесился, придурок.
Я даже и не понял, что произошло, как я мог сделать такое. Твои губы что-то произносили, шептали, просили помощи, из глаз текли слёзы, а тело медленно оседало. Мы стояли, вернее я стою, а ты уже лежишь, на крыше какого-то дома, и крики твои, скорее всего, никто не слышал. Ещё минуту назад мы молча стояли у входа на крышу, и я не выдержал твоих оправданий. Что на меня нашло, я даже не знаю.
Автомобильный мост. До земли несколько метров, наверно около семи. Внизу пролетают машины, пусть и редко, но всё же мой силуэт постоянно освещается фарами. Я сижу на перилах и курю сигарету, которую стрельнул у позднего, а может раннего прохожего. 4 часа утра, а может быть ещё ночи. Достаю твою фотографию и пишу на ней своё признание. Пишу, что именно я вонзал в тебя заранее приготовленный нож снова и снова. Из-за твоей измены.
Господи, что же я такое наделал, что же я за урод то такой? Я убил тебя. Венец человечества. Дитя божье…
Шаг вперёд. Приближающийся асфальт. Секундная боль. Темнота. Окутывающий холод. Ничего.
***
Ничего. Холод. Темнота. Стремительно разливающаяся по телу боль. Свет.
Я в палате. Ко мне прицеплены какие-то приборы, которые разрывают мои барабанные перепонки своим жужжанием и пиканьем. Я плачу. Я рыдаю. О тебе. И о боге. Который не хочет меня видеть. Не хочет забрать меня к себе. Остановка сердца. И, кажется, это моя конечная. Остановка.
3/XI/2007

[L1w0lf]

"Хрясь!" - чувство, как плоть, доселе сдерживаемая сухожилиями, безжизненно провисла, расправленные в стороны, словно для полета руки задрожали от потоков ветра, летящих навстречу. Страшная, дикая боль пронзила все суставы.
"Лопнули! Они все лопнули! Тело... оно неуправляемо... Ноги больше никогда не пойдут, руки не станут работать..." - сознание лихорадило, тело, любимое и вечно лелеянное тело разорвано в клочья и со страшной скоростью летит вниз. Боль все усиливалась, кожей сознание улавливало, как из трещин на месте суставов вытекает кровь, как она сочится под одеждой, казалось, в воздухе висел сам запах крови, а на языке ощущался ее вкус.
"Смерть, внизу смерть" - мелькнуло в сознании, но внизу всё еще были холодные серые облака, а ветер меж тем рвал одежду, обнажая израненное тело.
Вверху, далеко-далеко еще виднелась шаткая платформа, с которой был совершен этот бездумный прыжок. Зачем? Почему? Быть может от отчаяния? Или быть может, надоело каждый день сидеть в покойных размышлениях и рассматривать синее безбрежное небо и то, как солнце катится по небосклону? Быть может, надоела тишина? А может всего лишь захотелось приключений?
"Как странно... - подумало сознание, - Всего лишь минуту назад я знал, зачем делаю шаг в бездну, а сейчас?"
Меж тем ветер усилился, теперь он безжалостно швырял тело, как тряпичную куклу. И вот, при очередном повороте глаза увидели солнце... Оранжевое, окаймленное багровой короной оно садилось на фоне неба... неба цвета радуги. Край солнца уже утопал в пучине облаков. И ветер успокоился...
Тело перевернулось вниз лицом... Глаза закрылись... Пар проник в нос, в рот, облака поглотили тело.
Тьма. Туман и тьма вокруг и нет им конца. Солнце всходит из тумана и возвращается в туман. Таков закон и будет он вечен. Туман же бесконечен, всеобъемлющ. В мире есть лишь покинутый рай - платформа, небо, солнце и туман, в который оно уходит...
"Я потерял рай, я потерял покой, и нет мне прощения!" - думало сознание.
Меж тем, облака рассеивались. Внизу был город... Огромный город с мириадами огней, вывесок, настоящий карнавал красок!
"Я все еще жив... как странно... тело мое почти мертво, но я все еще жив" - думало сознание. А тело неумолимо приблжалось к земле.
"Хрясь!" - мягкое тело ударилось об асфальт... Сознание умерло... Тело умерло... Но в темноте, тишине и покое ощущалось движение...
Глаза медленно открылись... Черный асфальт, испачканный кровью, был перед ними. Руки попытались пошевелиться, и это получилось у них. Я встал на колени. Прямо передо мной из асфальта рос крошечный кустик клевера. Я поднял голову вверх. По безмятежному голубому небу катился прекрасный, сияющий лик солнца. Из глаз текли слезы... Я освободился...