Опции

[milord]

…человек знает, подсознательно, не зная знает, когда его срок. Это даже может быть заметно со стороны, особенно когда чувства обострены. На войне солдаты иногда замечали на лице товарища рядом печать смерти – это не суеверие, это сбывалось. Человек иногда даже за несколько лет предчувствует финал – и меняет жизнь, как бы не имея уже права продолжать что-то делать или, наоборот, чего-то не сделать, не попытаться хотя бы…. Предчувствие приближающегося финала открывает то скрытое измерение, которого нет в повседневном и без которого, на самом деле, нет ни искусства, ни жизни, - открывает как очень близкое, подкожное ощущение вечности, разлуки, печали. Когда жизнь еще не кончилась, а смерть уже началась…

Музыка и разум – близнецы-братья? Казалось бы, по какой-то дальней связи гармония должна соответствовать разуму. Выходит, музыка как воплощенная гармония природы соответствует не тому разуму, который есть и гнобит эту природу, а тому разуму, который должен быть, но которого почему-то нет… Музыка так эффективна в производстве счастья потому, что центры в мозгу связаны, это установлено. А музыкальные фразы – даже несколько нот – могут быть ключами воспоминаний. Ключами счастья. Но и другими ключами тоже. Ведь музыка иногда просто воссоздает утраченные, заглохшие, ампутированные чувства, переживания, душевные движения, - и что-то со скрипом проворачивается внутри, и что-то всплывает со дна, и возникают в щемящей пустоте неизвестно откуда взявшиеся фантомные боли воспоминаний…

…сочинение не заканчивается точкой. А о многих писателях говорят, что они всю жизнь пишут одну книгу. У одних творцов сильная внутренняя настройка на одну основную "волну" – и их мир как бы повторяется, поворачиваясь разными сторонами, а у других настройка плавающая, и творение каждый раз выглядит "новым". И создателю нельзя оценивать созданное, потому что нельзя вмешиваться в себя. Это сбивает настройку. А у приемников своя настройка, и проявляется она в склонностях. И если настройка узкая, то сильно нравится, допустим, Толстой, а Достоевский не сильно – или наоборот. И это не дефект приемника, а его техническая характеристика – высокая избирательность. А резонанс при совпадении настроек – сопереживание. И только это – результат, цель и смысл искусства. И только так оно обменивается духовной энергией с внутренним источником добра.

Но что есть добро? Вот, наши апостолы "добра с кулаками" пишут, что сегодня этого, "конечно, уже недостаточно". То есть надо понимать так, что сегодня добро должно быть с кастетом, с бейсбольной битой, с ножом. Но тогда лучше, наверное, с пистолетом? Пистолетом можно творить добро и в упор, и с расстояния. Бомбой тоже хорошо творить добро – много можно за раз, если хотя бы грамм на триста, в тротиловом эквиваленте добра. Побеждать зло его же оружием. Но тогда надо лучше им владеть. То есть их добро не просто должно быть таким же подлым, гнусным и циничным, как зло, - их добро подлее, гнуснее и циничнее. Как все-таки удобна, как универсальна эта их мера, кулак. Для добра, зла, совести, сердца, мозга…

И все-таки, "из наслаждений жизни…" – вот место музыки в рейтинг-листе счастья, второе после любви. Может быть, потому, что это тоже универсальный язык единения душ. Вот и еще одна наша беда, тоже пока не ощущаемая: не учим. Без языка нет народа, без музыки нет духовного существа. А это мощный язык. Искусство начинается там, где вступает в свои – отчасти признанные, но ни в одном кодексе не закрепленные права – иррациональное, не переводимое в слова, потому что оно несоизмеримо с человеческими словами… Иррационализм – не отрицание, а дополнение т продолжение разума. Язык иррационального – это эсперанто духовного мира, а в нашем мире он – та мнимость, которая вдруг проявляется в необъяснимом и невозможном, когда, например, человек, переживший клиническую смерть, начинает говорить на сто языках, включая мертвые.… И это вовсе не сказки, не только сказки. Спецназовцев тренируют угадывать, есть ли кто-то за закрытой дверью. Молодцы. Поняли, что это не выдумки, что это реально и что способность такого восприятия можно развивать. В этом, в этом направлении будет развиваться человек, расширяя свой однополушарный, зауженный рационализмом мир. И кратчайший путь в этот расширенный мир ведет сквозь игольное ушко скрипичного ключа. Но мы не учимся сами и не учим детей музыке, мы отстанем, мы останемся перед закрытой дверью дикой, непонимающей толпой опоздавших, проморгавших, проспавших.… А ведь мы способны, мы очень не тупые, мы только "педагогически запущенные". Ликбез надо вводить. Музыкальный всеобуч.

Герберт Ноткин – Гражданин Фаустофель (Фантастика, повесть)

[milord]

Я не знаю, зачем так устроено, но каждому нужна помощь – сочувствием, участием, любовью. Те, кому она не нужна, вычеркивают себя.

Каждый приговорен к самому себе, и каждый сам приводит приговор в исполнение.

Какое-то идет замещение живого неживым. Птицы подражают мобильникам. Тамагучи придумали – протезы души. Видел вот тоже как-то вечером: мужичок идет, шатаясь и натыкаясь на стоящие в ряд машины. А они его по очереди облаивают разными голосами, как собаки в деревне. И он уже прошел давно, а они все не успокоятся. И на мгновение стало не по себе, словно мир уже умер, а ты – в плохой сказке…. Сжимается шагреневая кожа языка. Аффторам из паутины настоятельно рекомендую выпить йаду. Идет вычитание слова. Слово уже не нужно. И вторая сигнальная теперь тоже – только от угона. А язык музыки? Да, но он своеобразный: нельзя сказать "о чем" она, но бывает слышно, что играют "не про то".

Извините за трюизм, но, живя, мы безо всякого злого умысла, самим фактом нашего существования всегда кого-то убиваем. Часто совсем незнакомых или полузнакомых, еще чаще – близких. Такова жизнь. Такова ее природа, устроенная не нами.

Фантазия инфекционная болезнь, и если вас окружают люди только здоровые, не беспокойтесь, она вас минует.

Герберт Ноткин – Гражданин Фаустофель (Фантастика, повесть)

[eazarevich]

Мы многое из книжек узнаём,
А истины передают изустно:
«Пророков нет в отечестве своём», —
Да и в других отечествах - не густо.

В.Высоцкий

[Котофея]

))

Эскизы прикрепленных изображений

 

[Котофея]

))

Эскизы прикрепленных изображений

 

[Котофея]

))

Эскизы прикрепленных изображений

 

[Котофея]

))

Эскизы прикрепленных изображений

 

[volkov]

Очевидный факт: если у тебя нет проблемы, ты её создаешь. Если у тебя нет проблемы, ты не цувствуешь, что живёшь. Так что решения, предлагаемые нам учителями, в которых мы очень верим, на самом деле не решения. Если бы они были решениями, то проблем вовсе не было бы. Если бы не было решений проблемам, даже тогда не было бы самих проблем. НАм хочется жить с этими проблемами, а если мы освободились от одной, мы создаём другую. /"Выхода нет" Кришнамурти У.Г.

[volkov]

На первой же тренировке мы были запуганы до смерти. Тренер не принес с собой ни одного мяча. Один из мальчиков набрался смелости и сказал: «Извините, тренер, но здесь нет мячей».
«Нам не нужны мячи», — ответил тренер Грэм.
Повисло молчание. Мы обдумывали его слова...
«Сколько человек одновременно выходит на футбольное поле?» — спросил тренер
«По одиннадцать в каждой команде — значит, двадцать два», — ответили мы.
«А сколько человек бьет по мячу одновременно?» — продолжал допрос тренер.
«Только один».
«Правильно! — сказал тренер. — Поэтому мы с вами сосредоточимся на том, чем занимаются остальные двадцать один человек».
Основы... Тренер Грэм сделал нам великолепный подарок. Основы, основы, основы. Работая в университете, я понял, что очень многие студенты забывают об этом важнейшем уроке в ущерб самим себе. Основы изучать необходимо, поскольку без них все остальные знания оказываются бесполезными.
/"Последняя Лекция" Пауль ренди

[volkov]

Самое важное: чтобы они могли продолжить занятия самостоятельно, мы должны научить их правильно оценивать самих себя. Занятия в спортивном зале тем и хороши, что, приложив усилия, можно добиться очевидных результатов. То же самое можно сказать и о колледже или университете. Задача профессора научить студентов видеть, как развивается их интеллект, точно так же, как в спортивном зале они видят, как укрепляются их мышцы.
/"Последняя Лекция" Пауль ренди

[СНЕЖОК]

Самое важное: чтобы они могли продолжить занятия самостоятельно, мы должны научить их правильно оценивать самих себя. Занятия в спортивном зале тем и хороши, что, приложив усилия, можно добиться очевидных результатов. То же самое можно сказать и о колледже или университете. Задача профессора научить студентов видеть, как развивается их интеллект, точно так же, как в спортивном зале они видят, как укрепляются их мышцы.
/"Последняя Лекция" Пауль ренди

[Береника]

Зацепило до слез.Но,буков много!!!

Вот в руках твоих память-рычаг, мысль-стрела и желание-меч. Ты готов? Отправляйся на поиски света.
Все, как в сказке. Все, как в жизни.
Ты идешь сначала по дороге, потом по еле заметной тропинке, а теперь уже и она пропала. Ты Рыцарь и в поисках света идешь, продираясь через бурелом. Тьма сгущается. Похоже, за время существования мир ни одному солнечному лучику не удалось проникнуть сюда. Уже давно не слышно щебета птиц.
Ты заметил, какая зловещая тишина воцарилась вокруг? За каждым деревом снуют тени. Берегись, Рыцарь! Кто там?
Прятаться поздно, назад повернута стыдно. Не забывай, ты же все-таки Рыцарь! Нужно не укрываться, а идти навстречу опасности. Ну что, пошли? Не трусь, мы же, с тобой вместе!,
Приглядись: что там, за теми стволами? Укрупняем картинку. Огромные валуны, железная дверь, решетка. Боже мой, да это ж темница! Кто там страдает в неволе?
За решеткой двое - мужчина и женщина. Подойди-ка поближе, может быть, им нужна твоя помощь?! Господи! Да это ж они! Да. Точно они.
Наконец-то! Наконец, ты нашел их - тех, кого искал. Искал так долго!
Это те, о которых Господь говорит: "Вот Апостолы Мои для тебя". Те, которых Он выбрал быть началом твоим. Они по воле Божьей стали причиной твоей жизни.
Готов ли ты отдать им все? Готов ли ты быть им слугой? Гордишься ли ты этим высоким служением? Принося им малейшую радость, достигаешь ли сам радости тысячекратно?
Это же твои Мать и Отец!
Но почему... Почему они в темнице?! Почему у них скованы руки?! Господи, они совсем старыми уже стали! Это к тебе перешла их жизнь, а что ты сотворил с нею?!
Посмотри внимательно на скорбную складку вокруг маминого рта... Полнота и яркость ее молодых, красивых губ досталась тебе. А ты превратил ее в страсть, которую щедро расточаешь направо налево.
Как потускнел взгляд твоего отца! Блеск его молодых глаз ты забрал себе, превратив в ненасытную алчность.
Седина, морщины, скорбь на лице... Никогда они не были так стары, как сейчас! Ты и сам едва узнаешь их. Конечна1 Все эти раны не твоих ли рук дело? Не твоих ли усилий плоды?
Ну что, подойдешь или тебе страшно? Страшно, потому что многое между вами было. Была боль непонимания, нетерпимость, горечь, обиды. Много горечи, много обид.
Из обид, нанесенных тобой, из страданий, из боли ты сложил высокую стену. Теперь она вас разделяет. Помнишь, как ты ее строил? День за днем, день за днем, день за днем. Торопился тогда построить ее и хотел, чтобы она была повыше. Ну что ж, ты добился того, чего хотел!
И тот камень, помнишь? Самый большой, самый тяжелый, самый страшный, когда ты сказал им...
Этот камень лег между вами, завалил все входы и выходы. Им завалена и железная дверь, за которой томятся самые близкие твои люди. Он остался лежать у тебя на сердце.

Ведь родители только любят. Для тебя у них нет ничего, кроме отчей любви. И когда бы ты ни пришел - их объятия всегда распахнуты настежь.
Хочешь историю про Другого Рыцаря? Тогда читай.
Жил-был Рыцарь. Однажды он влюбился. Влюбился до беспамятства в красавицу без души и без сердца. Страдал и таял от страсти, мечтая завоевать эту бездушную куклу. Не знал он тогда, что в груди у нее не сердце, а камень.
Дни, месяцы, годы прошли в напрасном томлении, в пустых терзаниях.
И однажды, желая избавиться от него, она сказала: "Принеси мне сердце твоей матери, тогда я буду твоей. Принеси сердце той, которая любит тебя, и я стану твоей женой".
Влюбленный Рыцарь в глубоком замешательстве вернулся домой. Он долго мучился, сопротивлялся, страдал и проклинал себя, но животная страсть все-таки взяла верх. Он вошел в комнату и убил свою мать, вырвал ее сердце и, держа его в руках, побежал к бессердечной красавице.
Мечтая о ней, он бежал, не глядя себе под ноги, и вдруг споткнулся, упал, выронив сердце из рук.
И вдруг он услышал голос: "Сынок, сынок, ты не ушибся? Тебе не больно, сынок? Были бы у меня руки, подняла бы тебя, стряхнула бы пыль с твоей одежды, прижала бы к себе. Ну, вставай же скорей, неси меня к своей возлюбленной и будь счастлив!".
Это говорило сердце его матери.
Ты помнишь? Эта история о другом Рыцаре, а может быть, о тебе?..
Но зачем-то же Господь дал тебя твоим родителям, а тебе дал именно этих Отца и Мать? Ты не знаешь, зачем? И почему именно этих? Для чего, зачем, почему так неразрывно соединил вас навеки?
Рыцарь! Где твой меч? Достань же свой меч-желание! Одного твоего желания будет достаточно. Подойди, ударь, разрушь эту стену!
Обратись к ним без слов. Просто сердцем скажи сейчас все, что хочешь сказать. Они обязательно тебя услышат, они все пой-
мут, потому что любят тебя. Если в сердце своем захочешь - рухнет стена, откатится от двери камень.
Попроси прощения у этих старых людей! Они любили тебя, любят и будут любить всегда. Они всегда жили и продолжают жить ради тебя. Как они хотят, чтобы ты был счастлив, чтобы стал лучше них. Вдумайся: лучше них - Апостолов Господа Бога!
Они хотят, чтобы ты не блуждал впотьмах своего сердца, хотят, чтобы вернулся к свету. Как было в детстве? Помнишь? Проси прощения у них! Прости и себя за боль, причиненную им! Получается?
Смотри, смотри - открываются двери.
Смотри - стены рассыпаются в пыль.
Рыцарь, ты молодец! Но еще остаются цепи. Еще не свободны те, кому ты обязан жизнью. Еще ты сам не свободен. Нужен ключ, чтобы снять оковы. Где он? Загляни в свое сердце, и ты найдешь его там.
Просто стремись, попробуй, скажи им: родные мои, спасибо, что вы есть, что вы были и будете вечно!
Подойди к этой старой, усталой женщине, прикоснись к ней. Выдохни с благоговением: "Мама!". Постарайся вложить в это короткое слово всю нежность, всю любовь, все тепло своей души!
О, как трудно бывает сказать это слово, но, может, это и есть тот ключ? Попробуй, ты ничего не теряешь! Ты сможешь, я верю в тебя, мой Рыцарь!
Повтори это снова и снова! Ты уже чувствуешь себя снова малышом-топотушкой? Как давно это было, и как давно тебе хотелось вернуться в эту чудесную страну!
Еще, еще раз скажи "мама"! Почувствуй щемящую боль освобождения! Почувствуй, как в каждом повторе душа твоя стонет и оживает, как с сердца отпадают огромные куски толстого панциря, в котором оно все эти годы находилось...
Ты видишь: с каждым повтором становится светлее, светлее, светлее... Ты чувствуешь ветер благоговенья... И трепет возврата... И слезы любви...
Скажи этому старому, но не потерявшему достоинства мужчине "папа"! Повторяй снова, снова и снова! Произнеси это столько раз, чтобы душа запела и откликнулась эхом!
Смотри, смотри, смотри - падают цепи! Они молодеют прямо на глазах! Твои родители распахнули свои объятия для тебя,
они хотят обнять тебя, прижать к себе, передать тебе свою любовь, тепло, силу, красоту души, мудрость!
Смотри: они - совсем молодые! Смотри: они смеются и плачут! Подойди же к ним, обними их. Побудь с ними вместе. Ты видишь? Лес уже не такой мрачный...
Мой Рыцарь! За каждым деревом этого леса - темница. В каждой темнице находится тот, кто еще не прощен тобою. Сколько их?
Натяни тетиву и пусти стрелу! Поднимись выше пыльных дней. Огляди с высоты свою жизнь. Что ты видишь?
Ты шел по дороге жизни, и к тебе приходили люди. Много-много людей. Что ты дал им? Что взял у них? Что осталось?
Кто-то свернул, кто-то ушел, кто-то остался с тобой навсегда. А кто-то - вот он - идет рядом, а в действительности находится далеко-далеко.
Найди каждого, отыщи всех.
Не препятствуй им появиться перед тобой.
Пусть каждый сам расскажет свою обиду, поделится своей болью.
На каждого посмотри с позиции сегодняшнего дня.
Прошлое никогда не вернется. Оно сослужило свою службу и ушло. Отнесись к нему с благодарностью и отпусти его с миром. Потому что в лесу этой жизни никто не приходит к нам зря. Каждый, кто приходил к тебе, - твой Учитель. Каждая встреча - урок и одновременно подарок.
Выслушай всех по очереди, поговори с каждым.
Сам выскажи все, что болит до сих пор, и отпусти. Отпусти с Богом! С любовью...
Освободи каждого из темницы, мой добрый Рыцарь! Вызволи и себя из горького плена, плена вражды, неприязни, глупых ссор, жестоких, ненужных слов, из плена прошлых обид.
Если можешь, коснись его, если можешь, шепни ему слово любви. Поцелуй, если можешь. Ты можешь, я знаю это! Пусть не сразу, не вдруг, но постепенно ты сможешь это сделать!
Ты заметил, что с каждой встречей в твоем лесу все светлее? Хорошо. Ты на верном пути, мой Рыцарь!
Цитадель в самой чаще леса. Ее стены уходят глубоко в землю. Ее стены уходят высоко в небо. Не объехать, не обойти. Это крепость твоей души, это тюрьма твоего собственного сердца.
Столько раз ты сам загонял туда свои боли, столько раз отправлял туда страдания, ссылал туда горькие мысли, мешавшие жить? Ты сам, упрекая себя, укреплял эти стены, кто их разрушит теперь?
Только ты!
Вот циферблат на высокой башне. Эти часы показывают время в годах. Их стрелки сейчас показывают столько времени, сколько тебе сейчас лет. Если ты только сможешь их повернуть назад...
Воспользуйся рычагом-памятью и отправляйся назад - шаг за шагом, за годом год.
Попробуй прожить свою жизнь в обратной последовательности. Год, два, три, десять лет назад. Что ты видишь?
Вспоминай свои поражения. Вспоминай свои неудачи. Вспоминай, как ты предал себя. А может, ты предал другого? Вспоминай свои боли и раны. Вспоминай и по очереди их отпускай...
Эти раны, предательства, поражения - все, за что ты казнишь себя долгие годы, - просто камни, камни твоей души. Столько лет ты носил их! Каждый из них - это событие, которое ты вспоминаешь.
Приготовь все свое оружие: рычаг, стрелу и меч. Разбивай камни! Пусть они падают, разбиваясь на осколки, разлетаясь в песок. Пусть проваливаются и уходят в землю, в преисподнюю, в тартарары, в бесконечность.
Двадцать, тридцать лет назад сколько их было? Вот начало любви. О, как больно любить безответно! А ты думал - прошло и забылось?
И снова назад. Помнишь? Школа. Какие раны?! Ты себя презирал за что? Ты за что себя ненавидел? Отпусти...
Вспоминай и прощай. Отпускай без оглядки. Швыряй без разбору. Вот еще один камень в бездну летит. Вот другой. Вот десятый. Потому что прощаешь, прощаешь.
И смотри! Поддается стена! Расширяется брешь!
Теперь ты можешь войти в цитадель.
Как здесь тихо, волшебно... только журчит вода и нежнейший ковер цветов распространяет чудный аромат.
Отдохни, мой бесстрашный Рыцарь! Отдохни от печалей и бед. Отдохни от прожитых лет. Отдохни от боли и смуты. Отдохни от всезнания и скуки.


Это ты, мой Рыцарь? Я не узнаю тебя. Где твои доспехи?
На ладошке - перышко.
На щеке - снежинка.
На носу - веснушки.
На губах - смешинка.
Ты бежишь и падаешь, плачешь и смеешься.
Сколько лет тебе, малыш? Как зовут тебя?
Посиди на веселой травке, поболтай с этим мудрым кузнечиком. Что ты жмуришься, как котенок? А, это солнышко целует твои глазки? Ох, смотри, как переливаются бабочкины крылья! Вырастешь, и у тебя такие же будут. А пока...
Вот и сказке конец.
А может быть, это только начало?

Ты выиграл, если: в груди легкость,
глаза мокрые, уголки губ вверх,
хочется обнять всех, на сердце светло.
Ты пока проиграл, если: в груди тяжесть,
сухие глаза, уголки губ вниз, хочется забиться в угол,
на сердце мрачно.
Норбеков."Слово о полку рыцарей - или Компьютерная игра "Меч и ключ".

[ляксандр]

Полосы ткани обвили его ноги, обтянули грудь и спину и заставили его принять неудобную позу: присесть на корточки и плотно прижать грудь к коленям, откинув голову далеко назад. Получилось что-то вроде позы зародыша, наблюдающего за визитом папы.

Женщины: мне нравятся краски их одежды; то, как они ходят; жестокость в некоторых лицах; время от времени почти что чистая красота в каком-нибудь другом лице, абсолютно и завораживающе женском. У них есть над нами это преимущество: они гораздо лучше составляют планы и лучше организованы. Пока мужчины смотрят футбол, или пьют пиво, или шастают по кегельбанам, они, женщины эти, думают о нас, сосредотачиваются, изучают, решают – принять нас, выкинуть, обменять, убить или просто-напросто бросить. Но какая разница: что бы ни сделали они, мы кончаем одиночеством и безумием.

Ведь какие идиоты вокруг. Они полагают, что система — это Путин. Или Обама. А если очень уверены, будто система — это ФРС и Йеллен-шмелен.
А система — это светящийся экран на расстоянии шестидесяти сантиметров от глаз. С которым мы трахаемся, советуемся и интересуемся, какие для нас сегодня будут новости. Путин, Обама, Йеллен — это на нём просто разные картинки. А экран один и тот же... Мы думаем, что экраном управляем наполовину мы, а на другую половину спецслужбы, но на самом деле сам экран уже давно управляет и нами, и спецслужбами. Вот что такое система. И как, спрашивается, с ней бороться, если про борьбу с ней мы читаем на том же экране?

[ляксандр]

Небытие Божье доказывается просто. Невозможно допустить, напримeр, что нeкий серьезный Сый, всемогущий и всемудрый, занимался бы таким пустым дeлом, как игра в человeчки, - да притом - и это, может быть, самое несуразное - ограничивая свою игру пошлeйшими законами механики, химии, математики, - и никогда - замeтьте, никогда! - не показывая своего лица, а развe только исподтишка, обиняками, по-воровски - какие уж тут откровения! - высказывая спорные истины из-за спины нeжного истерика... Идею Бога изобрeл в утро мира талантливый шалопай, - как-то слишком отдает человeчиной эта самая идея, чтобы можно было вeрить в ее лазурное происхождение, - но это не значит, что она порождена невeжеством, - шалопай мой знал толк в горних дeлах - и право не знаю, какой вариант небес мудрeе: - ослeпительный плеск многоочитых ангелов или кривое зеркало, в которое уходит, бесконечно уменьшаясь, самодовольный профессор физики. Я не могу, не хочу в Бога вeрить еще и потому, что сказка о нем - не моя, чужая, всеобщая сказка, - она пропитана неблаговонными испарениями миллионов других людских душ, повертeвшихся в мирe и лопнувших; в ней кишат древние страхи, в ней звучат, мeшаясь и стараясь друг друга перекричать, неисчислимые голоса, в ней - глубокая одышка органа, рев дьякона, рулады кантора, негритянский вой, пафос рeчистого пастора, гонги, громы, клокотание кликуш, в ней просвeчивают блeдные страницы всeх философий, как пeна давно разбившихся волн, она мнe чужда и противна, и совершенно ненужна.

[Береника]

Притча о правде.

Может быть, и есть “правда”, но у человека нет органа для ее восприятия.
Один человек всю жизнь искал правду, но никак не мог отыскать. Он исходил множество стран, побывал и на севере, и на юге, и на западе, нигде нет правды. И вот однажды он приехал в одну страну на востоке, страна была маленькая, почти никому не известная, и он собрался уже ехать дальше, как вдруг набрел на какой-то заброшенный храм. И тамошний жрец сказал ему, что именно здесь, в этом храме, прячется сама правда.
Человек не поверил, но жрец уверял: так оно и есть на самом деле. И он подвел его к большой статуе, на которую было наброшено черное покрывало.
— Вот,— сказал жрец,— она перед тобой, сама правда.
Тогда человек протянул руку, сдернул покрывало и увидел перед собой ужасное, страшное, омерзительное лицо. Он отшатнулся в испуге.
— Что это? – спросил он. – Неужели это и есть правда?
И тогда правда ответила ему тихо:
— Да, это я и есть. Правда.
— Но какая же ты страшная,— сказал человек,— страшнее тебя нет никого, как же я о тебе расскажу людям? Кто мне поверит?
— А ты солги,— сказала правда,— и тебе все поверят.



Жил-был один мудрец, к которому многие люди приходили за советом. И вот однажды завистливый человек решил опорочить мудреца, загадав ему загадку, отгадать которую невозможно.
Сказано - сделано. Поймал он бабочку, зажал между ладонями, пришёл к мудрецу и спрашивает: - Скажи, что у меня в руках? Мудрец отвечает: - Бабочка. - Правильно. А какая бабочка - живая или мёртвая? - спрашивает завистник, а сам думает: "Если ответит - "мёртвая", я открою ладони и бабочка улетит, а если скажет - "живая", я сожму ладони и раздавлю её".
Мудрец помедлил немного и ответил:
- Всё в твоих руках.

Действительно, все в наших руках: творить для других, помогать, отдавать свой опыт и верить, что этим я улучшаю качество жизни других людей;
- брать у мира новые знания и новый опыт, получать достойное вознаграждение.
Находить баланс этих возможностей - вот в чем мудрость Нашей жизни.

[Береника]

Если вы улыбаетесь,то и Жизнь будет улыбаться вам.Ведь у жизни - ваше лицо.

Если вы решили впустить в свою жизнь немного секса, а работа этому мешает,то подвиньте вашу работу.

Вселенная - это большое зеркало нас самих,она возвращает нам наше отражение.И если ваш посыл - благодарность,мир подарит благо вам.

Чем выше вы себя цените,чем лучше к себе относитесь, тем с большей внимательностью Жизнь будет выполнять ваши пожелания.Не может же она игнорировать такого значимого человека ,как вы!

[Власта]

Если вы улыбаетесь,то и Жизнь будет улыбаться вам.Ведь у жизни - ваше лицо.

Если вы решили впустить в свою жизнь немного секса, а работа этому мешает,то подвиньте вашу работу.

Вселенная - это большое зеркало нас самих,она возвращает нам наше отражение.И если ваш посыл - благодарность,мир подарит благо вам.

Чем выше вы себя цените,чем лучше к себе относитесь, тем с большей внимательностью Жизнь будет выполнять ваши пожелания.Не может же она игнорировать такого значимого человека ,как вы!

[milord]

Феликс Максимов – Амин (Фантастика, рассказ)

Чистокровная кобылица должна иметь мужество вепря, глаза и рот газели и сердце гадюки, короткие и подвижные уши, сухую морду с развилками жил, ноздри такой же ширины, как пасть льва, прекрасные темные выпуклые глаза, подобные глазам любящей женщины, длинные, как у страуса, голени, с мускулами, как у верблюдицы-первогодки. Чистокровная кобылица – есть трижды по четыре. Четыре широкие: лоб, грудь, бедра и сочленения. Четыре длинные: шея, брюхо, пах, голени. Четыре короткие: крестец, уши, круп, хвост. Не говори, что это животное – моя лошадь, скажи, что оно – мой сын. Она бегает быстрее пустынного ветра. Быстрее, чем взгляд скользит по равнине. Она чиста, как золото в тигле. Ее взор ясен и зрение так остро, что она может читать твои мысли в темноте. Она догоняет на бегу сокола. Когда она слышит пение девушек, не знавших мужа, она ржет от радости, и свист стрелы лишь дразнит ее. Из рук женщин она выпрашивает лепешку, а врага бьет копытом в лицо. Когда она может бежать по желанию своего скорпионьего сердца, она проливает из глаз слезы радости. Для нее все едино – чисто ли небо или бурный ветер гончарной пылью застилает солнце, она – благородна и презирает ярость бури. Она обладает быстротой ласточки и тонкостью тростниковой флейты, она так легка, что могла бы станцевать на груди твоей спящей возлюбленной и не потревожить ее сна. Она понимает все, ей недостает лишь языка.
Ей нравятся деревья, зелень, проточная вода, приветствуя их, она ржет, и день утоления жажды есть день радости. Она не пьет, прежде чем не коснется воды копытом или губами, и пьет осторожно, как женщина подает грудь первенцу. Она берет воду из живого источника и никогда не оглядывается назад, даже если увидит в воде тень человека, сокола или льва.


Первый месяц жеребенок под матерью и питается только ее молоком. Затем в продолжение пяти месяцев прибавляй козьего молока с кровью антилопы, сокола и человека, сколько выпьет.
Следующие шесть давай ему верблюжьего молока и пшеницу, моченую в воде с финиковой пастой.
Годовика отнимай от молока, пусть кормится только пшеницей, люцерной и чистой травой.
В два года бери его в работу, корми ячменем, как взрослого, но летом давай в полдень кашицу – возьми две горсти муки и мешай руками в воде, процеди и жидкую часть дай выпить. Показывай ему полет птиц, бег юношей, приведи и дай ему слушать сладостный крик женщин в первую брачную ночь – тем укрепи тайную кость его сердца.
В три года клади коню на спину седло и приставь к нему легкого мальчика. Пусть учатся оба: дитя – искусству седока и конюха, а конь – искусству оставаться самим собой. Купай коня в чистом источнике и, глядя на него, не злоумышляй, не завидуй и не лги, чтобы не ослабели его сухожилия. Смотри, чтобы с самого рождения жеребенок стоял на солнце, тень вредна для лошади, но в жаркую погоду давай пить вволю воды. Пусть мальчик ездит на нем и водит его повсюду, чтобы конь все видел и учился бесстрашию. Чтобы конем не овладели демоны, каждую ночь вплетай ему в гриву пучок перьев филина.

Два коня у судьбы, один – опасность, другой – покой.
У жизни две части есть: та – ясность, а та – печаль.
Не брани меня, Бог, за родинку над верхней моей губой,
То клеймом последним отметила мою ясность Твоя печаль.

Лошади сказали мне главное. Бог не всемогущ и не милосерден. Бог – одинок среди людей, лошадей и букв. Нет никого более одинокого, чем Бог. А значит мы – одно. Одиночество есть совершенство Бога.

[Котофея]

Паустовский.

Далее – отрывок из его книги «Начало неведомого века». «Сила человеческой совести все же так велика, что никогда нельзя окончательно терять в нее веру».

«Недавно знакомый писатель рассказал мне об этом удивительную историю.
Писатель этот вырос в Латвии и хорошо говорит по-латышски. Вскоре после войны он ехал из Риги на Взморье на электричке. Против него в вагоне сидел старый, спокойный и мрачный латыш. Не знаю, с чего начался их разговор, во время которого старик рассказал одну историю.

– Вот слушайте, – сказал старик. – Я живу на окраине Риги. Перед войной рядом с моим домом поселился какой-то человек. Он был очень плохой человек. Я бы даже сказал, он был бесчестный и злой человек. Он занимался спекуляцией. Вы сами знаете, что у таких людей нет ни сердца, ни чести. Некоторые говорят, что спекуляция – это просто обогащение. Но на чем? На – человеческом горе, на слезах детей и реже всего – на нашей жадности. Он спекулировал вместе со своей женой. Да… И вот немцы заняли Ригу и согнали всех евреев в гетто, с тем чтобы часть убить, а часть просто уморить с голоду. Все гетто было оцеплено, и выйти оттуда не могла даже кошка. Кто приближался на пятьдесят шагов к часовым, того убивали на месте. Евреи, особенно дети, умирали сотнями каждый день, и вот тогда у моего соседа появилась удачная мысль – нагрузить фуру картошкой, «дать в руку» немецкому часовому, проехать в гетто и там обменять картошку на драгоценности. Их, говорили, много еще осталось на руках у запертых в гетто евреев. Так он и сделал. Перед отъездом он встретил меня на улице, и вы только послушайте, что он сказал. «Я буду, – сказал он, – менять картошку только тем женщинам, у которых есть дети».

– Почему? – спросил я.
– А потому, что они ради детей готовы на все и я на этом заработаю втрое больше.Я промолчал, но мне это тоже недешево обошлось. Видите? Латыш вынул изо рта потухшую трубку и показал на свои зубы. Нескольких зубов не хватало.

– Я промолчал, но так сжал зубами свою трубку, что сломал и ее и два своих зуба.

Говорят, что кровь бросается в голову. Не знаю. Мне кровь бросилась не в голову, а в руки, в кулаки. Они стали такие тяжелые, будто их налили железом. И если бы он тотчас же не ушел, то я, может быть, убил бы его одним ударом. Он, кажется, догадался об этом, потому что отскочил от меня и оскалился, как хорек…Но это не важно. Ночью он нагрузил свою фуру мешками с картошкой и поехал в Ригу в гетто. Часовой остановил его, но, вы знаете, дурные люди понимают друг друга с одного взгляда. Он дал часовому взятку, и тот сказал ему: «Ты глупец. Проезжай, но у них ничего не осталось, кроме пустых животов. И ты уедешь обратно со своей гнилой картошкой. Могу идти на пари».

В гетто он заехал во двор большого дома. Женщины и дети окружили его фуру с картошкой. Они молча смотрели, как он развязывает первый мешок. Одна женщина стояла с мертвым мальчиком на руках и протягивала на ладони разбитые золотые часы. «Сумасшедшая! – вдруг закричал этот человек. – Зачем тебе картошка, когда он у тебя уже мертвый. Отойди!»

Он сам рассказывал потом, что не знает – как это с ним тогда случилось. Он стиснул зубы, начал рвать завязки у мешков и высыпать картошку на землю. «Скорей! – закричал он женщинам. – Давайте детей. Я вывезу их. Но только пусть не шевелятся и молчат. Скорей!» Матери, торопясь, начали прятать испуганных детей в мешки, а он крепко завязывал их. Вы понимаете, у женщин не было времени, чтобы даже поцеловать детей. А они ведь знали, что больше их не увидят. Он нагрузил полную фуру мешками с детьми, по сторонам оставил несколько мешков с картошкой и поехал. Женщины целовали грязные колеса его фуры, а он ехал, не оглядываясь. Он во весь голос понукал лошадей, боялся, что кто-нибудь из детей заплачет и выдаст всех. Но дети молчали.

Знакомый часовой заметил его издали и крикнул: «Ну что? Я же тебе говорил, что ты глупец. Выкатывайся со своей вонючей картошкой, пока не пришел лейтенант». Он проехал мимо часового, ругая последними словами этих нищих евреев и их проклятых детей. Он не заезжал домой, а прямо поехал по глухим проселочным дорогам в леса за Тукумсом, где стояли наши партизаны, сдал им детей, и партизаны спрятали их в безопасное место. Жене он сказал, что немцы отобрали у него картошку и продержали под арестом двое суток. Когда окончилась война, он развелся с женой и уехал из Риги.

Старый латыш помолчал.

– Теперь я думаю, – сказал он и впервые улыбнулся, – что было бы плохо, если бы я не сдержался и убил бы его кулаком».

[ляксандр]

"начинающие писатели, не зная толком жизни, описывают то что знают хорошо. 90% начинающих русских писателей описывают похмелье"