Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )
Группа: Пользователи
Сообщений: 8737 Регистрация: 4.6.2013 Из: Хатанга однако. Пользователь №: 12960 |
Сообщение
#1
8.3.2018, 14:24
ИСПРАВЛЕННОМУ - ВЕРИТЬ. Лодка стояла на Санта-Люсии. Они вылетели на Барбадос. Спроси — на хрена вы это сделали? Я спросил. Они пожали плечами. Когда пожимают четырнадцатью плечами сразу, можно забояться. Я не забоялся. Я продолжал настаивать: на хрена лететь на Барбадос, если яхта на Санта-Люсии? «Ой, знаешь, - дружно сказали они семью разными голосами, - и без тебя голова кругом идет». После чего последовательно выключили Skype, WhatsApp, Viber, e-mail и 3G. Потом они на всякий случай выдернули кабель берегового питания и скинули клеммы с сервисных аккумуляторов. Iridium они предварительно на пять минут аккуратно опустили на верёвочке в море. Ни одна сволочь их теперь достать не могла. Даже такая, как я. - Денег там еще недели на три, - сказали мне, - но, кажется, они в общих чертах уже освоили самогоноварение, а газа - два полных баллона. То есть, до конца июля экипаж без связи. Хоть May-Day кричи! ...Они не сразу полетели на Барбадос. Сразу туда из Москвы не получается. Поэтому засели с пивом во Франкфурте. Кто-то им сказал, что чем длинней стыковка, тем лучше. Все согласились. Тем более, колбаса и тушенка остались в чемоданах, то есть за них теперь должен был отвечать Condor. А у Condor'a на каждом углу написано - «Wir lieben Fliegen». Это, надо сказать, правда. Это их - хлебом не корми, а вот, что, допустим, «Дайне Тушонка ист цум унзер Пилот» или «Махен аллес фюр ирэ гелибт Докторская вурст» - про это нигде ни слова. А они не знали. Поэтому продолжили пить пиво. У итальянцев, например, есть бесчисленное количество вариантов кофе. Espresso, lungo, macchiato, ristretto - чёрт ногу сломит. Но есть мой любимый — caffe corretto. Это от глагола correggere (исправлять). То есть, исправленный кофе. А исправляют его в основном дополнением в кофе граппы. Ну это как в чай водки налить. Я это к чему всё — к тому, что пиво у них во Франкфурте было сильно исправленным. Вплоть до того, что в какой-то момент это исправленное пиво превратилось в почти испорченный виски. В результате никто в этом экипаже ничего не понял про багаж, про документы и вообще ни про что. Полет на Барбадос тоже был сильно «исправленным». А Барбадос — место специальное. Там еще капитан Блад при короле Якове и губернаторе Бишопе на плантациях корячился. А потом Барбадос стал от англичан независимым. Но это они там у себя сами так считают, что они от Англии независимые. А вообще-то аэропорт Бриджтауна каждый день по три Боинга из Лондона принимает. И, похоже, англичанцы про эту независимость не в курсе. После Лондона на Барбадосе им всё кажется - «даром!» Особенно конопля. Когда я впервые пересекал Атлантику, мы тоже пришли в Бриджтаун. Швартов в Cavan's Lane Dock у меня принял симпатичный чёрный хмырь с дредами, которого звали Йен. При этом миль за двести до берега один матрос из нашей команды пристал ко мне с вопросом: - А как будет по-ихнему «есть чё?» - Вообще-то, по-английски так не говорят, - сказал я. - Не, а если всё же сказать, то как? Я подумал и ответил: - Ну, можно спросить «have you got anything?» - Не запомню, - огорчился матрос, - длинно как-то... Когда Йен принял швартов и мы перепрыгнули на причал, сзади меня толкнули: - Фил, а спроси его - «есть чё?» - Да не поймёт он, - отмахнулся я. - Не, ну а ты спроси! - Ien! - спросил я. - Have you got anything? - Three bucks each. How many you need? - тут же переспросило это чудо. - Чё плетёт-то? - снова толкнули меня. - Говорит, три доллара за штуку, - удивленно перевёл я. - Тебе скоко? - Ну, вот! А ты говорил, не поймёт. Всё они понимают! Попроси пятёрочку. - Five joints to start up, - сказал я негру. - Deal! - кивнул Йен, после чего куда-то смылся и через десять минут приволок пять косяков. Три доллара для англичан не деньги. Поэтому они на Барбадос и ломятся. Но то — англичане. Им и виз туда никаких не надо. А нам — только попробуй! Одним словом, когда вся эта франкфуртская бригада вывалилась из Condor'a, таможенники с пограничниками задали вполне разумный вопрос: «А с какого перепуга вы прилетели к нам, если лодка на Санта-Люсии, а до неё отсюда еще сто миль?» Это из России кажется, что все Карибы умещаются в Северном Бутово. На самих Карибах масштабы меняются и сто миль — это уже целое дело! Экипаж был не в состоянии объяснить, зачем им Барбадос. Они молча переглядывались и так же молча передавали друг другу бутылки с разнообразными остатками. А пограничники, посмотрев на это дело, всё чаще стали поглядывать в сторону Condor'a, в который заканчивали заливать керосин до Европы. - В общем, так, мил человек, - сказали пограничники самому трезвому. - Собирайтесь-ка вы да и летите с богом обратно в Германию. ...Между прочим, моих друзей, которые в своё время прилетели на Барбадос встречать нашу лодку, пустили на остров только потому, что мы на ту пору прошли таможню, санитарный и пограничный контроль и официально находились в территориальных водах этого маленького, но гордого государства. Да и то, часа два или три их мурыжили в аэропорту, созваниваясь с комендантом морского порта и представителями Coast Guards. А я, пока их не было, решал очень сложную проблему. Дело в том, что, поймав за Кабо Верде пассат, мы полетели так, что сильно опережали расчетный график. А друзья хотели прилететь раньше нас, с тем, чтобы увидеть, как мы, усталые, но довольные, покажемся из океанских далей. - Давайте, это... - сказал я своим, узнав, что такси с друзьями уже едет из аэропорта, - давайте, сейчас снимемся, выйдем в залив, сделаем кружок и вернёмся. Морды у всех должны быть усталые, но довольные. - Окстись! - сказали мне. - На хер это надо-то? - Перед людьми неудобно. Они летели-летели, а мы тут уже вторые сутки коноплю курим. Надо, чтоб как будто только что из Океана. Давайте быстренько по местам! - Кстати о конопле, - сказали мне, - попроси Йена еще десять косяков принести. С Йеном к концу первого дня я разговаривал уже на его местном английском. Он звонил своей барышне, договаривался о встрече, а потом попросил меня перевести это всё на нормальный язык. Думал, не переведу. Я перевёл, а он удивился. И мы перешли на этот его вороний pigeon. Очень удобно, кстати! Русские нас вообще не понимали. Я этим потом всё время пользовался для обтяпывания с Йеном всяких тёмных делишек. - Йен, - сказал я, сбрасывая швартов с кнехта, - мы тут ненадолго отскочим, а ты пока сходи за коноплёй. Потом приедут мои друзья и тут, - запомни, Йен и не подведи! - ты должен будешь сделать вид, что ты меня видишь первый раз в жизни! Понял? - Не дурак! - обиженно буркнул Йен. - Было б чё понимать-то! Мы вышли в залив, а когда на причале появилось такси, яхта вошла в Cavan' Lane Dock. На причале стояли друзья и Йен. Мы устало, но довольно пришвартовались, после чего Йен громко сказал: - Привет, Фил! Рад тебя видеть первый раз в жизни! Вот твоя конопля! С остальными он поздоровался без «первого раза в жизни», сообразив, что про остальных я его не предупреждал. - Ну и страна тут у вас! - сказали друзья. - Нас пускать не хотели, говорили, что обратно отправят. ...Тех не отправили, а этих отправили. Вы не пробовали прилететь из Германии на Карибы, развернуться и улететь обратно? - и не пробуйте! Потому, что вся жизнь вам покажется испорченной, а испорченную жизнь надо усиленно исправлять. Они её и исправляли до самого Франкфурта. В Германии обнаружилось, что багажа нет. Нет штормовой одежды, колбасы и тушенки. Вообще ничего нет, а в ручной клади — только виски и ром из duty-free Бриджтауна. Консилиум принял решение на багаж плюнуть и пробираться к Карибам налегке. Самого грамотного отправили за билетами. И снова сели пить. А грамотный, как выяснилось, был не сильно грамотный. В результате, через сутки двое оказались на Мартинике, двое на Антигуа, еще один — в Венесуэле, а двое добрались аж до Панамы! - Опаньки! - раздалось одновременно из разных концов Карибского бассейна. Ситуацию надо было исправлять. Сели и хорошо исправили. Эти двое из Панамы перебрались в Коста-Рику. Тот, из Венесуэлы, прилетел на Тринидад. Эти с Антигуа как-то очутились в Доминикане. И только пара с Мартиники никуда не спешила. - Мы и так близко! - чокнулись они. - Будь здоров! Прошло несколько дней. Пятеро очумевших путешественников встретились к югу от Санта-Люсии в городе Сен-Винсент на Гренадинах и созвонились с теми двумя, что пропивали последние шорты севернее искомого острова. - Ну, как там у вас на Северах? - спросили из Сен-Винсента. - Да, не холодно, в общем, - ответили южанам. Санта-Люсия оказалась обложенной с двух сторон. Последним рывком команда добралась до Родни-Бэй и встретилась на лодке. Так, наконец, был преодолён локальный Карибский кризис, возникший в составе одного экипажа. - Ну, за Океан! - сказали они друг другу. - А что там у нас с багажом, если кто знает? С багажом было плохо. Багаж лежал в Шереметево и оттуда уже два раза матерились на спутник, прося забрать чемоданы с протухшей колбасой. В Москве так орали, что тут кокосы на землю падали. Последний раз сказали, что, судя по звукам, в чемоданах начали взрываться боеприпасы не очень большого поражающего действия. - Это тушёнка, - успокоили нервных московских таможенников пацаны из Родни-Бэй. - Пускай она пока взрывается, а то, если мы и до Москвы полетим так, как сюда летели, нас вообще никогда больше вместе не соберёшь. А мы ж, всё-таки, экипаж, на хрен! команда, ити ево мать! Мы ж тут через Океан ладимся! ...Однажды в Санта-Крузе на Тенерифе я уже видел такую команду. Четыре модных татарина прилетели сменять меня и Артура. Я из этого сделал вывод, что каждый из нас стоит двух татар. Ну, или я — трёх, а Артур — еще одного. Или, вообще, я без Артура - четырёх татар сразу. До этого они прошлись миль двадцать вдоль Хорватии и сразу захотели пересекать Атлантику. Дело было в начале декабря, мы пришли в Санта-Круз, пройдя на новёхоньком Lagoon-450 по штормовому Бискаю и штилевой Атлантике 1500 миль. - А ты не боишься, что они со своим хорватским опытом у тебя на океанской волне сразу полягут? - спросил я шкипера. - А вот и посмотрим, - ответил тот. - Может, прикачаются?.. Четыре сухопутных татарина заволокли на борт шесть больших и явно очень тяжёлых чемодана. - А что там? - спросил я. - Бухло! - ответили мне. (С тех пор я знаю, как по-татарски будет «выпивка»). Наутро они критически пересчитали бутылки и сказали: «Мало!» После чего подняли на борт несколько пятилитровых бомб Red Label. - А пиво? - воскликнул один из мусульман. - И вино, кстати! - добавили остальные три исламиста. - Красное, белое и розовое! Пиво, вино, две гитары и новую плазму, которая еле пролезла в салон, они принесли, когда мы с Артуром съезжали на берег. - Смотри, какие смышлёные татары оказались! - удивился Артур. - Христос с ними, с алкоголиками! - сказал я, облизываясь. - Иди не оглядывайся. Аллах не фраер. - А, может, и мы с ними в Океан? - встрепенулся Артур. - Смотри сколько там всего! Они ж всё это не выпьют, а тут как раз мы! ...Как потом рассказал мне шкипер, команда легла сразу после выхода на океанскую волну. Легла дружно и плотно. Еду не ели, виски не пили, на гитарах не играли, телевизор не смотрели. Только молились. Таких хороших мусульман, какими стали эти, их ни в одной Саудовской Аравии не найдешь, я думаю! Лежали они до самых Кариб и ещё два дня там, пока не сообразили, что Атлантика в общих чертах уже два дня как кончилась. А то, что они на борт завезли, мужики потом месяца четыре всем флотом пили. ...В общем, за этих, которые из разных мест добрались до Санта-Люсии, у меня тоже сердце было не на месте. Но они оказались крепышами. Вот что значит начать готовиться сильно заранее и не прерывать упражнений, как бы плохо тебе ни было, а только повышать нагрузки! В живописных позах семеро смелых разлеглись по всей палубе и лодка вышла в Океан. Семеро лежали, а двое управляли. - У вас опыт, понятное дело! - говорили эти семеро. - А мы бог весть как вообще сюда добрались. Имейте снисхождение! Зато, пока мы лежим, мы за борт не выпадаем! А встанем, еще неизвестно что произойти может... Тюлени так не умеют лежать, как эти обняли палубу. Как влитые лежали. Багром не сдвинешь! Ветра занесли лодку к сороковой параллели. Азоры лежат на тридцать восьмой. Было холодно и мокро. Я в свое время шел к Азорам от Бермуд по тридцать второй, и то мы мёрзли. Но у этих было чем греться. Плюс естественный жир, скопленный на всякий случай в России за долгие годы неблагополучия в макроэкономике. На переходе сломалась закрутка стакселя. Сам стаксель, а за ним и генуя разлетелись в клочья. Повылетали ползунки грота. Приказал долго жить автопилот. Спел лебединую песню и тихо умолк генератор. Эти лежали, суровея на глазах. Когда лодка дошла до острова Файал, некоторые приподнялись и сказали: - А правда, тут где-то знаменитый Peter's Bar находится? - Правда, - сказали им. - Вон он, его отсюда уже видно. - Надо пришвартоваться где-то не очень далеко, - сказали они. - Лучше - напротив. Чтоб зря не бегать... ...Теперь они сообщили, что научились добывать самогон и что газа на это дело у них еще много. - Вы езжайте себе помаленьку, - сказали они тем двоим, что вели лодку через Атлантику. - Что мы тут, с яхтой не справимся?! Мы ж теперь моряки. Вон — целый Океан перешли и ни у кого никакой морской болезни! Поезжайте! Мы тут сами как-нибудь. А вы заодно выясните, что там с чемоданами. Может, не так всё и погано? Жизнь, её, какой бы плохой она ни казалась, всегда можно исправить... После чего, собственно, отключили Skype, WhatsApp, Viber и опустили Iridium на верёвочке в море. Я знаю, что исправленному надо верить. И я не скажу, как называется эта лодка. -------------------- If you like pussy, marriage is not for you
|
Текстовая версия | Сейчас: 25.9.2024, 7:07 |