Опции

[ALEX-VS]

10 августа состоялась встреча президента РФ В.Путина с Т.Голиковой.

Выдержка из стенограммы беседы с сайта Кремля:
http://kremlin.ru/events/president/news/55326

В.Путин: Объём выявленных нарушений?

Т.Голикова: Да, выявленных нарушений. Если по итогам 2016 года у нас было 965 миллиардов рублей и 3845 нарушений, то за первое полугодие 2017 года это уже 2631 [нарушение] и 1,13 триллиона. Если мы усредним на проведение одного контрольного мероприятия, то за 2016 год на одно контрольное мероприятие по количеству приходилось 15 нарушений и где‑то 3,7 миллиарда рублей, то за первое полугодие 2017 года уже 18 по количеству и 6,9 по объёмам в миллиардах рублей. На первом месте – я Вам уже докладывала в прошлый раз, но это стало проявляться всё в большей и большей степени – нарушения в сфере бюджетного и бухгалтерского учёта, причём это не технические ошибки. Из этого объёма – 1,13 триллиона, 629 миллиардов, или 62 процента, – это эти нарушения.
Что это такое? Это, как правило, неотражение в отчётности фактов хозяйственной жизни. Приведу такой простой пример: территориальное управление Службы исполнения наказаний по Ленинградской области и Санкт-Петербургу, осуществляя строительство соответствующего исправительно-трудового учреждения, заключило контракт.
Контракт не был своевременно выполнен. Оно выставило по контракту пеню – 767 миллионов рублей. Эти 767 миллионов рублей в отчёте отражены не были, и по факту, если они утеряны с точки зрения отражения, значит, они уже не будут взысканы в доходы бюджета.
Такого рода примеров на самом деле очень много. Очень много объектов незавершённого строительства, которые тоже не отражаются в учёте.
Что касается других нарушений, то к ним относятся нарушения закона о бюджете – это порядка 168 миллиардов рублей. Если их раскрывать, то это, например, нарушение условий предоставления бюджетных кредитов субъектам Российской Федерации самими субъектами Российской Федерации. В первом полугодии это было 15,5 миллиарда рублей.
На 18,5 миллиарда рублей выявлены нарушения в закупках, и где‑то на 22 миллиарда рублей – это нарушения за 2016 год, но попавшие в отчёт 2017 года, – это нарушения при проведении информатизации федеральных органов.
Что это такое? У нас существует такой порядок, что, прежде чем создавать какие‑то информационные системы и вообще проводить какую‑то работу в этом направлении, федеральные органы власти обязаны согласовать это с Минсвязи.
Как правило, такое согласование идёт либо с опозданием, либо вообще не осуществляется, либо работы выполняются, а потом по факту Минсвязь это согласовывает. Проинформировали Правительство. Очень надеемся на то, что эта ситуация будет исправлена.
В контексте этого хотела бы обратить внимание на другое. Мы обратили внимание на то, что квалификация тех, кто непосредственно работает даже не на уровне министерств, а на втором и третьем уровне, оставляет желать лучшего с точки зрения соблюдения финансово-бюджетной дисциплины.
И решили на эту ситуацию – может быть, Вас эта статистика немножко удивит – посмотреть по‑другому. Результаты окончательные мы подведём в ноябре, но сейчас имеем промежуточные результаты: что происходит у нас в системе государственного управления.
Начиная с 2012 года – за пять лет, до 2016 года – у нас численность государственных служащих росла, а в 2016 году она сократилась на 5,6 процента, но при этом всё сокращение произошло за счёт низового звена.
У нас увеличивается количество руководителей. У нас количество заместителей руководителей федеральных органов возросло на 18 процентов, количество директоров департаментов возросло на 21 процент, начальников управлений – на 13. И дальше можно продолжать.
В территориальных органах идёт сокращение численности, численность сократилась на 11,9 процента, но при этом количество начальников возросло на 8,4 процента.
Но есть очень плохая тенденция: у нас сокращается количество территориальных органов – оно где‑то сократилось на 4,5 процента, – но при этом на 25 процентов возросло количество подведомственных учреждений, которые создаются федеральными органами для целей обеспечения их деятельности.
Не для выполнения функционала, например, образования и здравоохранения, а для целей обеспечения деятельности; 25 процентов роста – это очень много, то есть это дополнительные бюджетные ассигнования, это передача функций и это в том числе в ряде случаев уход из‑под 44‑го закона, с тем чтобы можно было осуществлять закупки по более либеральным нормативным документам.
И это, конечно, упирается в тот самый вопрос эффективности, о котором мы всегда говорим. И эта система, нам кажется, крайне переразмерена, и в отношении её нужно осуществлять достаточно серьёзные движения вперёд.