Опции

[Ахтунг]

Бисмарк и русское «ничего»

Бисмарк носил на пальце кольцо с надписью «ничего». История этого кольца относится к 1862 году, когда Бисмарк жил в Петербурге в качестве прусского посланника. Раз зимой он получил приглашение на императорскую охоту верст за сто до столицы. Будучи страстным охотником, он выехал днем раньше, чтобы поохотиться в тех богатых дичью местах. Увлекся, заблудился, и, когда настала пора прибыть в назначенный для царской охоты пункт, очутился в незнакомой деревне, совсем потонувшей в снегу.

Зная немного по-русски, Бисмарк стал расспрашивать крестьян. Оказалось, до места назначенного верст двадцать...

Отыскался и крестьянин, взявшийся быстро довести. Подали простые розвальни, заложенные крохотными лошадками. Бисмарк усомнился:

— Довезешь ли? Мне скоро надо.
— Ничего! — спокойно ответил влезший на облучок мужик.
— У тебя крысы, а не лошади, — пробурчал Бисмарк
— Ничего!

Бисмарк уселся. Лошади тронулись и миновав околицу, понесли с такой скоростью, что дух захватывало. Въехали в лес; просека, пни, корневища на каждом шагу, сани то одним боком ударятся, то другим, но взлетают на ухабах. А мужик гонит во весь дух.

— Ведь ты меня вывалишь! — забеспокоился Бисмарк.
А мужик только усмехается:
— Ничего!.. — и как раз вывалил.

Бисмарк позже вспоминал:

«Я стукнулся об какой-то пень. Расцарапал лицо. Разозлился ужасно, схватил выпавший откуда-то толстый железный прут, и бросился с ним на мужика, искренне желая поколотить его. А он схватил своими корявыми ручищами пригоршню снега и лезет, чтобы обтереть мне лицо: «Ничего!!!»

Это изумительное русское «ничего» меня наконец обезоружило. Я покорился, влез в сани, и тем же бешеным карьером через четверть часа мужик доставил меня к месту. Я поблагодарил его, а железный прут спрятал на память и возвращении в Петербург заказал из него кольцо с надписью «НИЧЕГО»...

— Когда мне приходилось бороться с сомнениями, — рассказывал далее Бисмарк, — когда мысль и воля готовы были отступить перед риском и опасностью, я говорил по-русски «НИЧЕГО» и смело шел к цели. Меня не раз упрекали мои добрые немцы, будто я иногда БЫВАЮ СЛИШКОМ УСТУПЧИВ ПЕРЕД РОССИЕЙ и в своей «русской» политике не обнаруживаю той самоуверенности, решительности, какую привыкли видеть во мне в иных случаях.

На эти упреки я обыкновенно отвечаю: надо принять во внимание, что в Германии только я один в трудные минуты жизни имею привычку говорить «НИЧЕГО», а в РОССИИ ЖИВУТ СТО МИЛЛИОНОВ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЕ ТАКЖЕ ГОВОРЯТ «НИЧЕГО»!

[Ахтунг]

Стоит отметить одну интересную особенность полученных расчетов: сильную зависимость эффектов коррекции орбиты астероидов от направленности импульса ядерного взрыва по отношению к скорости движения астероида. На расстояниях до 200 млн км более эффективным является подрыв в случае сонаправленности импульсов астероида и ядерного взрыва.

Однако это еще не все проблемы. Поскольку для коррекции орбиты придется применять очень мощные ядерные взрывы, то возникает вопрос о том, не развалится ли такой астероид от подобного толчка. По оценке калининградских ученых, астероид с диаметром 2 км может фрагментироваться уже при поверхностном ядерном взрыве мощностью всего в 100 Мт.

Отсюда делается вывод: перевод километровых астероидов на безопасные траектории с сохранением их целостности при использовании поверхностных ядерных взрывов на расстояниях меньших 100 млн км, скорее всего, невозможен. Необходимые для этого мощности в тысячи мегатонн должны приводить к гарантированной фрагментации астероидов. Это делает задачу коррекции траекторий километровых астероидов с помощью ядерных взрывов труднодостижимой из-за сложностей предсказания траекторий образовавшихся фрагментов.

Кстати говоря, реальный Таутатис имеет радиус 2 км. Масса такого астероида и его кинетический импульс почти на порядок превосходят соответствующие параметры астероида с радиусом 1 км, поэтому мощность зарядов для коррекции его орбиты также увеличится практически в 10 раз. Что уж говорить об астероидах диаметром 10 км, вроде того, что убил динозавров, а тем более об объектах «размером с Техас». Пока наука здесь, к сожалению, бессильна.