Опции

[Ахтунг]

Бисмарк и русское «ничего»

Бисмарк носил на пальце кольцо с надписью «ничего». История этого кольца относится к 1862 году, когда Бисмарк жил в Петербурге в качестве прусского посланника. Раз зимой он получил приглашение на императорскую охоту верст за сто до столицы. Будучи страстным охотником, он выехал днем раньше, чтобы поохотиться в тех богатых дичью местах. Увлекся, заблудился, и, когда настала пора прибыть в назначенный для царской охоты пункт, очутился в незнакомой деревне, совсем потонувшей в снегу.

Зная немного по-русски, Бисмарк стал расспрашивать крестьян. Оказалось, до места назначенного верст двадцать...

Отыскался и крестьянин, взявшийся быстро довести. Подали простые розвальни, заложенные крохотными лошадками. Бисмарк усомнился:

— Довезешь ли? Мне скоро надо.
— Ничего! — спокойно ответил влезший на облучок мужик.
— У тебя крысы, а не лошади, — пробурчал Бисмарк
— Ничего!

Бисмарк уселся. Лошади тронулись и миновав околицу, понесли с такой скоростью, что дух захватывало. Въехали в лес; просека, пни, корневища на каждом шагу, сани то одним боком ударятся, то другим, но взлетают на ухабах. А мужик гонит во весь дух.

— Ведь ты меня вывалишь! — забеспокоился Бисмарк.
А мужик только усмехается:
— Ничего!.. — и как раз вывалил.

Бисмарк позже вспоминал:

«Я стукнулся об какой-то пень. Расцарапал лицо. Разозлился ужасно, схватил выпавший откуда-то толстый железный прут, и бросился с ним на мужика, искренне желая поколотить его. А он схватил своими корявыми ручищами пригоршню снега и лезет, чтобы обтереть мне лицо: «Ничего!!!»

Это изумительное русское «ничего» меня наконец обезоружило. Я покорился, влез в сани, и тем же бешеным карьером через четверть часа мужик доставил меня к месту. Я поблагодарил его, а железный прут спрятал на память и возвращении в Петербург заказал из него кольцо с надписью «НИЧЕГО»...

— Когда мне приходилось бороться с сомнениями, — рассказывал далее Бисмарк, — когда мысль и воля готовы были отступить перед риском и опасностью, я говорил по-русски «НИЧЕГО» и смело шел к цели. Меня не раз упрекали мои добрые немцы, будто я иногда БЫВАЮ СЛИШКОМ УСТУПЧИВ ПЕРЕД РОССИЕЙ и в своей «русской» политике не обнаруживаю той самоуверенности, решительности, какую привыкли видеть во мне в иных случаях.

На эти упреки я обыкновенно отвечаю: надо принять во внимание, что в Германии только я один в трудные минуты жизни имею привычку говорить «НИЧЕГО», а в РОССИИ ЖИВУТ СТО МИЛЛИОНОВ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЕ ТАКЖЕ ГОВОРЯТ «НИЧЕГО»!

[Ахтунг]

Историки переосмыслили причины падения одной из величайших империй

Ульф Бюнтгенпрофессор географического факультета Кембриджского университета

Специалисты из Кембриджского университета реконструировали климат V века нашей эры на основе колец деревьев со всей Европы, археологических и исторических данных. Ученые пришли к выводу, что гунны напали на Рим не потому, что были жестокими и жадными варварами, как представляла их элита империи. Целью набегов часто было не золото, а продовольствие и скот.

Опустошительные набеги гуннов в IV–V веках историки считают одной из главных причин падения Римской империи. Однако причины начала Великой миграции из Азии до сих пор плохо изучены. Известно, что вторжения усилились в конце 430-х годов с появлением нового правителя гуннов Атиллы. Нападавшие требовали не только выплат золотом, но и земли вдоль Дуная.

Гуннов часто изображали как варваров, жаждавших крови и золота. Но все эти описания составлены римлянами, занимавшими высокое положение в обществе, — им было что терять в случае гибели государства. Это весьма предвзятый взгляд, полагают современные ученые.

В новом исследовании специалисты назвали «необъяснимое насилие» гуннов попыткой выжить в экстремальных климатических условиях. Сильнейшая засуха в нынешней Венгрии в 2022 году навела экспертов на мысль, что в древности толчком великих катаклизмов могли стать изменения климата.

Для проверки гипотезы историки рассмотрели кольца деревьев, которые росли в Европе полтора тысячелетия назад. Они показали, что регион, где жили гунны, многократно переживал сильные засухи в IV–V веках. Это должно было привести к потере урожая и пастбищ для животных за пределами пойм Дуная и Тисы.

«Периоды засух, зафиксированные в биохимических сигналах в кольцах деревьев, совпали с усилением набегов в регионе. Самые разрушительные вторжения были в 447, 451 и 452 годах, и в эти же периоды в Карпатском бассейне отмечалось чрезвычайно засушливое лето».

Когда нехватка ресурсов стала слишком острой, оседлые народы превращались в кочевников. Эти выводы подтверждаются изотопным анализом скелетов из региона, который показал климатический стресс от миграции и смену рациона питания с сельскохозяйственного на «пастуший».

Затем, когда и это не спасало, гуннам пришлось принять новые стратегии, чтобы противостоять серьезным экономическим вызовам. Произошел дальнейший переход от пастухов, которым не чужда верховая езда, к налетчикам. Возможно, золото остро понадобилось Атилле и другим высокопоставленным лицам, чтобы содержать эти вооруженные отряды.

Однако при нападениях на Фракию и Иллирию в 422, 442 и 447 годах целью гуннов было не золото, а продовольствие и скот. Также Атилла потребовал земли вдоль Дуная, чтобы обеспечить питание скоту во время засухи.