[i]Шикарная женщина, больше чем сила,
В ней столько оттенков и звуков весны!
Она не прощает,она все простила...
Ей те,кто уходит,давно не нужны.

В руках её нежность,свернулась котенком,
И тихо мурлычет,у лампы в ночи.
И ей не в первой наступать на осколки,
И плач удержать,когда сердце кричит.

В глазах словно сталь, ни улыбки,ни жеста.
Научена жизнью,не выдать себя.
Но,если ты с нею нашел свое место,
Храни ее мир,безвозмездно любя.

И может увидишь,в ней девочку просто,
Которая хочет и ищет тепла.
Которая смотрит ночами на звёзды,
Которая счастья ещё не нашла.

Но стала роскошной,уверенной,смелой,
К такой невозможно порой подойти!
Безумно красивая,стать королевы...
И сердце живое,за льдинкой в груди!

Шикарная женщина,шепчут мужчины...
И смотрят ей вслед,провожая с тоской.
Шикарная женщина,больше чем сила,
Когда обогрета любимой рукой...
[/i]

Летние каникулы децтва-4. Расписание

С утра на речку с пацанами -
Купаться, жечь костер, курить
И увязавшейся за нами
Собаке сухари скормить.

Потом пойти договоритца
В футбол (отдельный разговор -
Чей мяч берем) чтобы рубитца
До полусмерти. Двор на двор.

Единственно мужское дело -
Футбол до темноты гонять...
И выиграть! Чтоб солнце село
При счете 30:25

Чен Ким

Птичий рынок. Смешались звуки

Птичий рынок. Смешались звуки.
Лай. Мяуканье. Гомон. Трели.
Продаюсь я в чужие руки.
Продаюсь уже две недели.
Я озяб. Я устал. Простужен.
Что вы ходите здесь кругами?
Мне хозяин другой не нужен.
Мне бы снова вернуться к маме.
Солнце к лесу склонилось низко.
Птичий рынок. Апрель. Суббота.
Вот опять начинают тискать -
Непонятная фифа в ботах.
Сбился набок берет упрямо,
Шарф нелепый на шее тонкой.
- Вы бы мимо гуляли, дама.
Вам бы лучше купить болонку.
Вряд ли сможем ужиться вместе.
На меня не найти управу.
Я пока лишь комочек шерсти,
Но ведь вырасту волкодавом.
Мне бы степь без конца и края,
Ту, где ветер свободой пахнет,
Ту, где солнце встречают лаем,
А в квартире у вас зачахну.
Только фифа вдруг близоруко
Заглянула в глаза с тревогой
И спросила:
- Ты будешь другом?
Я устала быть одинокой.
Столько смысла и столько боли,
Было в этом простом вопросе,
Что нечаянно, поневоле
Я лизнул её тёплый носик.
Носик сморщился так умильно...
До чего ж хороша суббота!
Я вот вырасту, стану сильным
И порву всех за фифу в ботах.

Виктор Ёж

Он... Она...

ОН

Он понимал: они совсем не пара.
Да, понимал... И это стало болью…
Ну кто он есть? Чудак. Смешной и старый,
Побитый крепко временем, как молью.
Они, увы, из разных измерений:
Она светла, мила, юна, как роза.
Ей на балах блистать, сиять на сцене,
А он в плену подагры и артроза.
К тому ж, богата... золото, алмазы
И дом за баснословные деньжищи.
А он же нищ. Лишь уголок под вязом,
Лоскутик неба – всё его жилище.
Пугливый город вздрагивал от грома
Смешная шляпа не спасёт, промокнет.
А он стоял. Не мог уйти от дома.
И всё смотрел, нахохлившись, на окна.
*************

ОНА

Она за вечер, может быть, раз двести
Кидала взгляд в окошко на аллею.
Он под дождём стоял на том же месте,
И оттого ей было чуть теплее.
Уже немолод, но поджар и строен.
Холодный взгляд. На что-то смотрит хмуро.
Наверное, по тем лекалам скроен,
Что были до пришествия гламура.
Он как скала, что неподвластна буре,
Укроет, защитит, в беде не бросит.
А шляпа так идёт его фактуре!
Как жаль, такой фасон уже не носят.
К чему ей дом, коль в нём душа – заложник?!
Зачем ей эти бальные наряды?!
Она готова выскочить под дождик,
И быть с ним рядом... лишь бы только рядом.
Шептать слова заветные на ушко,
Из слов любви плести тугие звенья.
Но кто она? Всего лишь безделушка.
Достойная, наверное, презренья.
******************

А ливень мыл фасады... слой за слоем,
И стёкла тёр оконные до хруста.
Дождю плевать, о чём мечтают двое -
Фонарь и позолоченная люстра.

Виктор Ёж

Не тратьте жизнь на тех, кто вас не ценит,
На тех, кто вас не любит и не ждет,
На тех,кто без сомнений вам изменит,
Кто вдруг пойдет на "новый поворот".
Не тратьте слез на тех, кто их не видит,
На тех, кому вы просто не нужны,
На тех, кто извинившись, вновь обидит,
Кто видит жизнь с обратной стороны.
Не тратьте сил на тех, кто вам не нужен,
На пыль в глаза, и благородный понт,
На тех, кто дикой ревностью простужен,
На тех, кто без ума в себя влюблен.
Не тратьте слов на тех, кто их не слышит,
На мелочь, не достойную обид,
На тех, кто рядом с вами ровно дышит,
Чьё сердце, вашей болью не болит.
Не тратьте жизнь, она не бесконечна,
Цените каждый вдох, момент и час,
Ведь в этом мире, пусть не безупречном,
Есть тот, кто молит небо лишь о вас

Я вернулся из плена...

Вот и время пришло привыкать постепенно
К шуму города, шёпоту влажных ночей.
Я вчера рано утром вернулся из плена
Без салютов, оркестров, помпезных речей.
Обошёл незаметно преграды и стены
Снял капканы, расстроил ловушки... и вот...
Я вчера, наконец-то, вернулся из плена
В дом, который так долго и преданно ждёт.
Отлежусь, подлечусь, а затем непременно
Встану в строй как потомственный стойкий солдат.
Я вчера, как мечталось, вернулся из плена...
Только что же, скажите, так тянет назад?
То ли дух несвободы гуляет по венам,
То ли факел бунтарства внезапно погас...
Я вчера, так случилось, вернулся из плена
Губ пьянящих твоих, тёплых бархатных глаз.
Всё прекрасно! Я снова один во вселенной.
Но зачем-то приснилась округлость колен.
Я вчера (не дурак ли?!) вернулся из плена...
До чего ж восхитителен был этот плен!

Виктор Ёж

Бездна

Если долго всматриваться в бездну — бездна начнет всматриваться в тебя.
Ф.Ницше

Ну, где взяла ты бесстыжие эти зенки?
Если бы мог наглядеться, наверно, бы убежал.
Смотришь – и сразу приходят на ум туземки.
Те, что целуют, держа за спиной кинжал.

Смотришь – и сразу влезают на борт сирены,
Манят в пучину, на кладбище бригантин.
Кружится все, будто крепко вдохнул сирени,
будто на узенький выехал серпантин.

Чудится холод снегов в синеве небесной,
непокоренных морей бесконечная бирюза.
Кажется, будто играешь в гляделки с бездной…
…И бездна отводит глаза.

Иван Зеленцов

Белое солнце

Скоро финиш. До конца сеанса
Никого, пожалуй, не спасти...
"Верещагин! Уходи с баркаса!"
Не уйдет. Нам тоже не уйти.

Чен Ким

Мой город

Бывает так, что в шуме городском
Свою простую музыку услышишь.
Она твоя, ты с ней давно знаком -
Ну разве что тональностью повыше...
Снимаю шапку с бритой головы,
На солнце греясь по пути с работы.
Конечно, я не "виртуоз Москвы",
Но видит бог, я попадаю в ноты.

Чен Ким

А я хотела бы с тобой состариться!
Стать некрасивой и совсем седой,
После троих детей слегка поправиться!
Кормить тебя домашнею едой...
Купить ковер, что так тебе не нравится,
Для ссор он станет главной из причин...
Но знаешь, я хочу с тобой состариться!
И не бояться на лице морщин...
Хочу вязать тебе жилетки теплые,
Которые не станешь ты носить,
И посадить подсолнухи под окнами,
Они тебя конечно будут злить...
Но я отчаянно хочу с тобой состариться!
В дрожащих пальцах приносить Фенигидин!
И с сединой быть для тебя красавицей!
И все твердить : ты нужен мне один!
Сейчас вот только-только чай заварится,
Я позову тебя, чтоб разделить обед,
И сообщу, что я хочу с тобой состариться,
Но не сейчас, а через тридцать-сорок лет...

Юлия Олефир

Люблю стихи твои читать,
Люблю безмолствие стихии.
Как далеко ты, не унять,
Дрожь сердца и души отныне.

Жужжит печалью в проводах,
Стучит сердечко, не остыло.
И вновь в поникших головах,
Боль одиночества застыла.

Возьми ты боль души себе,
И растопи в любви ладонях.
В слезах взываю я к судьбе,
И в этих утренних погонях.

К творцу в надежде и мольбе,
На всё Господня божья воля.
Не покажу я слёз тебе,
И то, что значишь ты сегодня.

Надежда Ямщикова

Зимнее. Лирическое

В переулках зима на большую ночную рубаху
Сыплет мелкую дрожь через неба бескровный порез.
Это вовсе не снег, это новая музыка Баха.
Это Моцарт в миноре опять заиграл до-диез.

И не слышно уже, как выходит сосед из запоя,
Как машины гудят и мальвины сбивают гранит.
Ни волхвов, ни ментов. Только тьма на дощатом заборе.
Геометрия комнат. Вселенная. Острый бронхит.

Сара Зельцер

Что за дом притих,
Погружён во мрак,
На семи лихих
Продувных ветрах,
Всеми окнами
Обратясь во мрак,
А воротами —
На проезжий тракт?

Ох, устать я устал, а лошадок распряг.
Эй, живой кто-нибудь, выходи, помоги!
Никого — только тень промелькнула в сенях
Да стервятник спустился и сузил круги.

В дом заходишь, как
Всё равно в кабак,
А народишко:
Каждый третий — враг.
Воротят скулу —
Гость непрошеный!
Образа в углу
И те перекошены.

И затеялся смутный, чудной разговор,
Кто-то песню стонал да гармошку терзал,
И припадочный малый — придурок и вор —
Мне тайком из-под скатерти нож показал.

"Кто ответит мне —
Что за дом такой,
Почему — во тьме,
Как барак чумной?
Свет лампад погас,
Воздух вылился...
Али жить у вас
Разучилися?

Двери настежь у вас, а душа взаперти.
Кто хозяином здесь? Напоил бы вином".
А в ответ мне: "Видать, был ты долго в пути
И людей позабыл — мы всегда так живём:

Траву кушаем —
Век на щавеле,
Скисли душами,
Опрыщавели.
Да ещё вином
Много тешились —
Разоряли дом,
Дрались, вешались". —

"Я коней заморил, от волков ускакал.
Укажите мне край, где светло от лампад.
Укажите мне место, какое искал, —
Где поют, а не плачут, где пол не покат". —

"О таких домах
Не слыхали мы,
Долго жить впотьмах
Привыкали мы.
Испокону мы —
В зле да шёпоте,
Под иконами
В чёрной копоти".

И из смрада, где косо висят образа,
Я башку очертя шёл, свободный от пут,
Куда ноги вели да глядели глаза,
Где нестранные люди как люди живут.

...Сколько кануло, сколько схлынуло!
Жизнь кидала меня — не докинула.
Может, спел про вас неумело я,
Очи чёрные, скатерть белая?!


Владимир Семенович Высоцкий

Я Вам шептал...

За бахромой вишнёвого заката
Метался сумрак птицей всполошённой.
Я Вам шептал:"Любовь моя... отрада...",
А Вы смотрели в небо отрешённо.
Я говорил, что мы – две половинки
Что эта встреча послана судьбою,
А Вы в ресницах прятали слезинки
И невпопад кивали головою.
И как-то разом потускнели дали,
А воздух стал на вкус полынно-горьким.
Ну как же так? Я – принц! Меня Вы ждали!
Вон... белый конь пасётся на пригорке.
Когда на небо осторожно звёзды
Луну больную вывели под ручки,
Вы встрепенулись: «Боже мой! Как поздно!
Я ж обещала сказку на ночь внучке!»
Вы уходили, а слова, как рыбы,
Беззвучной тенью на ладошке бились.
Вы уходили, мне шепнув: «Спасибо,
Что Вы такой, каким всё время снились...»

Виктор Ёж

За спиной говорят, будто я себя попусту трачу,
Существую во вред для других и, конечно, себя.
Только мне наплевать, я уже кое-что в жизни значу.
Я уже научилась сжигать все мосты уходя.

Я прошла сто дорог, на сто первой меня не поймали,
Не прижали к себе и не крикнули как я нужна.
Всех, кто был так любим, без кого не могла... отобрали.
И теперь для меня никакая беда не страшна.

Я плыла за буйки, выходила за рамки, игралась.
Рисковала во всём, чем угодно могла пренебречь.
Потому что однажды совсем одинокой осталась,
Потому что уже мои игры не стоили свеч.

Чтобы что-то найти, нужно просто привыкнуть к потере.
Чтоб счастливою стать нужно привкус беды ощутить.
Семь кругов обойти на одной еле дышащей вере,
А потом с болью в сердце суметь это все отпустить.

* * *
И он делается незыблемым, как штатив,
И сосредоточенным, как удав,
Когда приезжает, ее никак не предупредив,
Уезжает, ее ни разу не повидав.

Она чувствует, что он в городе - встроен чип.
Смотрит в рот телефону - ну, кто из нас смельчак.
И все дни до его отъезда она молчит.
И все дни до его отъезда они молчат.

Она думает - вдруг их где-то пересечет.
Примеряет улыбку, реплику и наряд.
И он тоже, не отдавая себе отчет.
А из поезда пишет: "В купе все лампочки не горят".
И она отвечает:
"Чёрт".

Вера Полозкова

Ночь свернулась клубочком, как кошка,
на ветвях тополей за окном.
Крепкий кофе и сахара ложка,
свет от лампы над старым
уютным столом.
Два стекла в золотистой оправе.
Ключ-пароль, чтоб войти в интернет.
Её жизнь уместилась на клаве
между буквами ника и кнопкой Delete.
Время тихо минутами тлеет,
осыпая свой пепел из слов.
Она бродит по темным аллеям
чатов, форумов, блогов и чьих-то постов.
Улыбается, шутит, смеется.
И не хочет на время смотреть.
Светит ей виртуальное солнце
в виртуальной стране под названием Сеть.
Лишь когда поутру за окошком
закипит золотистый рассвет,
спрыгнет Ночь, потянувшись как кошка,
с тополей на разбуженный серый проспект
и сбежит неприметной тропою,
обжигаясь об утренний свет,
Она выйдет, закрыв за собою
мир меж буквами Ника и кнопкой Delete.

Я тебе наколдую волшебную зимнюю сказку,
В ослепительно-белых полях, в дивной россыпи звёзд,
Ты почувствуешь эту пьянящую нежную ласку,
Прикоснувшись рукою к ветвям белоствольных берёз.

Я тебе нарисую восход на краю снегопада,
В серебристых тонах на холсте из кристалликов льда,
Перламутровой свежестью дня безмятежного сада,
Где снежинки ложатся в узоры на окнах дворца.

Я тебя закружу под мелодию лёгкого вальса,
Память в сердце хранит шёпот ветра чуть слышных шагов,
Свою нежность тебе принесу я на кончиках пальцев,
В мягком шёлке небес на перине седых облаков.

Я тебе наколдую пушистую хлопьями вьюгу,
На ресничках искрящийся иней с изяществом роз,
Колыбельную песню метелей под снежную фугу,
Волшебство новогодних сюрпризов в крещенский мороз.

© Copyright: Есения Волковинская

Вспомнился классный стих в тему...

Нарисуй мне меня

Нарисуй мне глаза и цветы, и безумное небо,
Что над лысой башкою рождает горошины града.
Нарисуй в небе птиц, что скучают без тёплого хлеба,
Нарисуй мне меня – если это зачем-нибудь надо.

Нарисуй мне слезу на щеке, а в слезинке дорогу
От меня до тебя – чёрной краской, разбавленной серым
Цветом нашей любви... А потом отскребай понемногу
Эти краски с холста – без надежды, любви и без веры.

Алексей Крони Торопов

Баллада о троих

Когда страна еще ходила строем
И все читать умели между строк,
На пустыре сошлись впервые трое,
Деля по братски плавленый сырок.
Мы что-то возводили, водружали
И снова разрушали впопыхах,
А трое неспеша "соображали"
За гаражами в пыльных лопухах.
Несуетное это постоянство,
Пока другие расшибали лбы,
Преображало маленькое пьянство
Во что-то выше века и судьбы.
Менялась власть, продукты дорожали,
Казалось, все трещит на вираже!..
А эти трое - там, за гаражами -
Незыблемыми виделись уже.
Вот и сегодня, в шелковой пижаме,
В окошко глянет новый печенег,
А трое,как всегда, за гаражами
Несут свой караул, закоченев.
Пусть их имен не сохранят скрижали
И троица не свята, но, Бог весть,
Спокойно засыпайте горожане,
Пока те трое пьют за гаражами,
Хоть капля смысла в этом мире есть.

Игорь Царев http://stihi.ru/2012/10/03/5792

Последнее пожелание "Иванам"....

Мы славно гуляли в республике вашей,
Мы доллары черпали полною чашей.
Пока вы тут пили, мы вас разоряли,
Заводы продали, богатыми стали.

И вам всем "здоровья", "живите богато"...
А мы отправляем ресурсы на Запад,
И чтобы ни крошки у вас не осталось,
И чтобы здоровых детей не рождалось.

За ваши ресурсы дадим мы вам шприцев,
И спирта цистерны - до смерти упиться.
Наркотики в вены вливайте "богато",
Валяйтесь, как свиньи, вокруг вашей хаты.

Для нас вы все быдло, дерьмо, папуасы.
Зачем папуасам земные запасы?
Вы слышите, свиньи, мы стали богаты,
Мы скоро отнимем у вас ваши хаты.

Дадим казино, сигареты, секс-фильмы.
Курите и пейте, рожайте дебильных.
Больные, уроды для нас не опасны,
Мы их уничтожим поддельным лекарством.

Вы все постепенно умрете бомжами,
И долю такую вы выбрали сами.
И ваша земля нам нужна без народа.
Мы вас похороним в любую погоду.

Так будьте "здоровы", "живите богато",
Насколько позволит вам ваша зарплата.
А если зарплата вам жить не позволит -
Так вешайся, быдло, - никто не неволит.

Автор не известен.

Северное сияние

Этот поезд - ночной, он плюёт на огни светофоров.
Пассажиры пьют чай, если есть пассажиры на нём;
или смотрят в окно на леса и пустые платформы.
В общем, делают вид, что до пролежней выспались днём.

Быстроходной змеёй, нет, зелёною ящеркой юркой
пролетает в тайге и всё дальше на север бежит...
Плоскогрудая смерть на коленях одёрнула юбку:
"Прикурить разрешите..." - Попробуйте не разрешить.

Рельсы ветра гудят. И когда опускаю глаза я,
наклоняется небо и сумерки тащит ко дну.
А на мокрой луне суетится нефритовый заяц,
сводит тысячи стрелок в непрочную схему одну.

И, вперяясь в неё, в ледяной пустоте коридоров
чьи-то тени плывут и твердят в ускользающий свет:
"Этот поезд - ночной, он плюёт на огни светофоров.
Пассажиры пьют чай, не заметив, что их уже нет..."

Михаил Дынкин http://stihi.ru/2005/06/01-984

Где-то там, на краю земли, у истоков семи морей
Её Счастье считало дни до предсказанной встречи с ней.
Где-то там, среди сотен звёзд её Счастье рукой ветров
Собирало росинки с роз для её предрассветных снов.
Согревало в ночи теплом, несмотря на несчётность миль,
Закрывало своим крылом, чтоб в глаза не летела пыль.
Выметало осколки бед, чтоб в душе не оставить ран
И ткало из надежды плед, чтоб укутывать по утрам...
И она вопреки судьбе, глядя в небо, где звёзд не счесть,
Каждый раз говорила себе «А ведь всё-таки Счастье есть»...

© Copyright: Алена Серебрякова, 2011

Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать.
Тютчев Ф.И.

Николай Александрович Зиновьев

В ХРАМЕ

Ты просишь у Бога покоя,
И жаркой молитве вослед
Ты крестишься левой рукою,
Зажав в ней десантный берет.

И с ангельским ликом серьёзным,
Неправый свой крест сотворя,
Вздыхаешь. Под городом Грозным
Осталась десница твоя.

Осталась она не в граните,
Не в бронзе, а просто сгнила...
Стоишь, и твой ангел-хранитель
Стоит за спиной. Без крыла.

Есть ещё три часа до дуэли

Что-то день начинается гадко.
Прочь из сонных покоев наружу!
- Эй, Степан, запрягай-ка лошадку,
Ветерком всколыхни мою душу!
Чтоб восторгом сомнения смыло,
Чтобы прыскали, вскрикнув, мамзели.
Ты домчи до окон моей милой.
Есть ещё три часа до дуэли.
Постоим пять минут у ограды.
Пять минут в ожидании зыбком.
Мне бы только с ней встретиться взглядом
И поймать мимолётность улыбки.

Вот и всё. Потихонечку трогай.
Не судьба. Не везёт, в самом деле.
Видно день не приёмный у Бога,
И всего ничего до дуэли.

Виктор Ёж http://stihi.ru/2012/02/24/5074

Когда нежданно дети вырастают,
Мы начинаем думать о себе,
И как-то вдруг душою ощущаем,
Что нет чего-то важного в судьбе.
Что упустили что-то ненароком,
И что чего-то не уберегли.
Что стали очень скучными до срока,
Достичь вершин особых не смогли.
Что, как в кино, любимых не любили,
Родителей своих не берегли.
Что обещанья юности забыли,
И многого добиться не смогли.
Что вновь от огорчений сердце ноет,
Да и желаний откровенных нет.
И что уже почти не беспокоит
Чужой успех и отблески побед.
Всё чаще просто хочется покоя,
Уткнувши нос в подушку полежать.
А иногда нахлынет вдруг такое,
Что хочется поплакать, порыдать.
Ты чувствуешь себя ненужной, лишней,
Подать, убрать, погладить, постирать.
Не каждой удаётся зимней вишни
НЕ ТО ЧТО СЪЕСТЬ- В ЛАДОНИ ПОДЕРЖАТЬ..

Все так и ждут, когда же я сломаюсь
И в пепле разочарований погребу свои мечты,
Когда, отчаявшись, сорву Надежды парус
И стану жить "как все", довольствуясь "ПОЧТИ".

Все так и ждут, когда же я заплачу,
Ниц упаду, прося прощения у Судьбы
За то, что больше верую в Удачу,
Чем в то, что всё уже предрешено, увы...

Все так и ждут, когда моя улыбка
Потухнет, место скорби уступив,
В сознаниии того, что оптимизм - ошибка,
А жизнь - .../плохое слово, скрытое под "Пи"/.

Все так и ждут...А я живу и верю,
Что по течению - неинтересно плыть,
Что если есть стена - в ней можно сделать двери,
Что туз козырный можно джокером побить...

Я не устану жизни улыбаться,
С Судьбой бороться, ставить на Zero...
Не ждите/!/ - не намерена сдаваться!
Довольствуйтесь "ПОЧТИ", а я добьюсь ВСЕГО!

стихи моей мамы,когда то давно. вот и стала я матерью дважды,подрастают дочурки мои.и боюсь,что когда то однажды,улетят,как летят журавли.кончат школу и взрослыми станут,разлетятся они кто куда,только сердцем своим не устану,вспоминать их везде и всегда.

Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

Знаю я — они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.

Пуст твои полузакрыты очи
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.

Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь,—
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.

Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.

И когда с другим по переулку
Ты пойдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.

Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер...»
Я отвечу: «Добрый вечер, miss».

И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь,—
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.

Сергей Есенин

Михаил Анищенко-Шелехметский

Шпалы

11 класс

Здесь зреют посевы невиданной злости,
Над партами всходит великий бурьян.
Мои одноклассники – кожа да кости,
Мы дети рабочих и дети крестьян.

Враждебные вихри кружатся над нами,
В деревне разруха, в полях недород;
И наши вожди, обнимаясь с попами,
Во тьму крепостничества гонят народ.

Я эту судьбу никогда не приемлю.
Не помня себя и не зная вины,
Родители наши ложатся на землю,
Как чёрные шпалы под рельсы страны.

И если убрать круговые завесы,
То можно увидеть сквозь слёзы и пот,
Как мчатся по ним золотые экспрессы,
Везущие в рай православных господ.

http://stihi.ru/2012/04/23/7306

Она вообще немного странная...
Такая необычная и пряная...
На вид безумно нежная...
И далеко не безмятежная...
Она любить умеет сильно...
Не держит никого насильно...
Её мечты не связаны с деньгами...
Она с такими идёт разными путями...
Она не любит пафос и ничтожность...
Несправедливость, ложь и гордость...
И презирает меркантильных сук...
Которых пруд пруди вокруг...
Ей так плевать, о чем вы говорите за спиной...
Любить её не обязательно толпой..
И нравиться она не будет вам стараться...
И, если вы ушли, не станет возвращаться...
С ней трудно.. невозможно... нереально...
Она смеяться может, а потом заплакать моментально..
Любить и очень долго ждать...
Но не дождавшись, разлюбить, минут за пять...
Она все время чем-то не довольна...
И может не специально, сделать очень больно...
Так импульсивна, так принципиальна...
И Боже мой, безумно сексуальна...
За что её любить,зачем она нужна?
Когда так непонятна и сложна...
Взглянув в её глаза, ты все поймешь..
А прикоснувшись к её сердцу, не уйдёшь...

Надежда Ухач

Царевна с правкой

К проруби пристыла золотая рыбка.
На душе постыло. Жалко, да не шибко.

Обмелела речка. Обманула сказка.
Хоть кабак, хоть свечка – всё одна развязка.

Мне бы утопиться. Да желанья зыбки.
Наберу водицы со слезами рыбки.

И пойду в избушку стороною древней,
Целовать лягушку, бывшую царевной

Михаил Анищенко-Шелехметский
http://www.stihi.ru/2012/11/20/4041

Я убит подо Ржевом



Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки,--
Точно в пропасть с обрыва --
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Я -- где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я -- где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я -- где крик петушиный
На заре по росе;
Я -- где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;
Где травинку к травинке
Речка травы прядет, --
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.

Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?..
Этот месяц был страшен,
Было все на кону.
Неужели до осени
Был за ним уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался он?
Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому -- как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она -- спасена.
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле на поверке
Выкликают не нас.
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам -- все это, живые.
Нам -- отрада одна:
Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос, --
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье --
Эта кара страшна.
Это грозное право
Нам навеки дано, --
И за нами оно --
Это горькое право.
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Вам привычно и ясно,
Но да будет оно
С нашей верой согласно.

Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли,
И в тылу у Москвы
За нее умирали.
И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.
Нам достаточно знать,
Что была, несомненно,
Та последняя пядь
На дороге военной.
Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить.
Та черта глубины,
За которой вставало
Из-за вашей спины
Пламя кузниц Урала.
И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы,
И Смоленск уже взят?
И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже!
Может быть... Да исполнится
Слово клятвы святой! --
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг, --
О, товарищи верные,
Лишь тогда б на воине
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне.
В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.

Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос ваш мыслимый.
Братья, в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, --
Были мы наравне.
И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,
Чтоб за дело святое,
За Советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом,
Тот еще под Москвой.
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?
В городах миллионных,
В селах, дома в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?
Ах, своя ли. чужая,
Вся в цветах иль в снегу...
Я вам жизнь завещаю, --
Что я больше могу?
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.
Горевать -- горделиво,
Не клонясь головой,
Ликовать -- не хвастливо
В час победы самой.
И беречь ее свято,
Братья, счастье свое --
В память воина-брата,
Что погиб за нее.

Твардовский(с)

В сочельник только спички пахнут серой...

в сочельник
только спички пахнут серой.
под лампочкой
в прокуренном купе
как кошки,
одинаковы и серы
рыбак и плотник,
кесарь и купец
в прохладу
проштампованных простынок
спелёнуты
в курьерских поездах
единством места –
«без Тебя – пустыня»,
и времени –
«без трёх волхвов звезда».

Михаил Свищёв
http://stihi.ru/2012/12/25/8228

А непогода путала менял

А непогода путала менял,
Гасила свет, раскачивала город.
И я ушла, тебя недообняв,
Не рассказав под тополиный гомон,
Что скучен день на нашей стороне,
Ночные письмена смешны "по ворот",
Что бабочки метались на стене,
И падал август, звездами распорот...
Прямая речь закончена. Спусти
Мою печаль с водонапорной башни.
Как хочется порой сказать: "Прости!"
Неведомо кому. За что - неважно.

Сара Зельцер
http://stihi.ru/2012/12/12/7889

Margarius

У моей Маргариты в квартире то шабаш, то бал,
то пожар, то потоп, полигон сумасбродств и безумий.
Здесь сегодня коррида, а прежде Мамай воевал.
И на кухне шкворчит, раскаляясь, домашний Везувий.

У моей Маргариты дом полон бродячих собак,
в захламлённом чулане ютятся летучие мыши -
их прогнал странный зверь, захвативший недавно чердак.
Что ни ночь, то хозяйка с питомцем гуляют по крышам.

У моей Маргариты распахнуто в спальне окно.
И, со страхом и радостью стоя у запертой двери,
я гадаю, за что несусветное счастье дано
дуралею, который всю жизнь просидел в подмастерьях?

Денис Барамзин http://stihi.ru/2011/02/03/3350

Кольцо

Он так молил, но Бог её не спас...
Как видно, милость божия скупа...
И Он плевал, зверясь, в иконостас
и материл отчаянно попа.
Посуду бил в ближайшем кабаке.
Как воду водку пил и не пьянел.
Пришёл домой с зажатым в кулаке
кольцом, что подарить ей не успел.

Когда же ночь шагнула на порог
и Он затих, а может быть, уснул,
к нему явился виноватый Бог,
присев неслышно рядышком на стул.
Не каялся, что поздно и не зван,
не осенял божественной рукой,
лишь молча взял протянутый стакан
и выпил залпом с Ним за упокой.
Смотрел, как Он то плакал, то курил,
то вспоминал Их планы и мечты.
Они цедили водку до зари,
не замечая, что уже на «ты».
Когда же небо стало слюдяным
и побледнели тени от теней,
Бог вдруг сказал, что явится за Ним
спустя пять дней и переправит к Ней.
Пообещал: «Всё будет хорошо»,
смахнул в ладошку крошки со стола,
и, улыбнувшись ласково, ушёл,
сославшись на заботы и дела.

Проснулся Он с улыбкой на губах
и даже, бреясь, что-то там запел.
А там, где жили гнев, обида, страх,
возник реестр незавершённых дел.
И крепла в отражении зеркал,
сияя, необорванная нить.
Какое счастье – Он не потерял
кольцо, что не успел Ей подарить.

Виктор Ёж http://stihi.ru/2013/01/17/6597

Потрёпанный ангел

А Вы меня, конечно, не узнали.
Но так должно быть. Я не укоряю.
Я Вас встречаю в этой белой зале,
Чтоб проводить к обещанному раю.
Его пришлось так долго ждать, простите.
Чуть-чуть до ста не дотянули, кстати.
Ну что Вы... Нет, я вовсе не Спаситель.
Хотя в какой-то степени спасатель.
Я над плечом парил все годы, справа,
И защищал Вас преданно и яро.
Я вместе с Вами пил любви отраву,
И прикрывал Вас телом от ударов.
Мы одолели ложь, огонь и горы.
Нас не сломили ни ветра, ни грозы.
Да, это я шептал на ушко: «Скоро...».
Да, это я сушил губами слёзы.
Вот потому ношу так много шрамов,
А крылья, словно скомканные стяги.
Вёдь Вы, признайтесь, были шустрой дамой,
И безрассудно лезли в передряги.
Поверьте, я нисколько не жалею,
Что мне такая спутница досталась.
Ведь я любил Вас жарче и сильнее,
Чем мне по долгу службы полагалось.
Хотя сейчас совсем не для открытий
Мы подошли к сияющим воротам.
Поторопитесь. Ждут уже. Идите.
А мне пора. Зовут. Родился кто-то.

Виктор Ёж http://stihi.ru/2012/02/20/6928

Я верю в красивые души и в искренность глаз…
И в то, что хорошие люди живут среди нас…
И даже когда слишком больно и трудно дышать,
Я верю в добро, эту веру нельзя разрушать…

Меня предавали и часто бросали в беде…
Я это прошла, а предатели… Кто они? Где?
У жизни свой фильтр и отсеет она из судьбы
Всех тех, кто как будто не слышал сердечной мольбы…

Я верю, что каждый несёт с появленьем урок,
Чтоб сделать сильнее, когда в сложный час не помог…
А кто-то приходит, чтоб руку свою нам подать,
Поставить на ноги, и верить, а не осуждать…

Я верю, что там вдалеке безразличия нет,
Что в доброй душе улыбается радуги свет…
У этой души и слова, как бесценный родник…
Они разольются, и жизнь поменяют за миг…

И кто-то промолвит: «Я верю, что есть доброта»
И будет другим помогать от души, просто так…
Весь мусор обид и озлобленных мыслей мешок
С себя отряхнув, и теперь будет всё хорошо!

Я верю, душа не черствеет с годами, отнюдь…
Доверие там, где любовь… Это главная суть…
И если ты веришь, что счастье бывает в судьбе,
Вселенная, веря в тебя, всё подарит тебе…

© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2012