Она не была в Эмиратах
Не видела Рим никогда
И вряд ли увидит когда–то:
Ей не с кем оставить кота.
Ей снится порой на рассвете
Родной её город — Чита.
Она и туда не поедет:
Ей не с кем оставить кота.
А боль, словно острая спица,
Засела в районе хребта...
Но как она ляжет в больницу?
Ей не с кем оставить кота.
Ей скоро уже девяносто –
Она доживет и до ста.
Секрет долголетья? Всё просто:
Ей не с кем оставить кота.
Вера Бутко

Иосиф Бродский

***

Л. В. Лившицу

Я всегда твердил, что судьба — игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако — сильно.

Я считал, что лес — только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке — ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
Вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.

1971

Мой праздник новогодний – это ты!
И радость разливается рекой.
Я соберу в охапку все мечты
И обменяю – лишь на миг с тобой!

Один лишь миг дороже жизни всей,
Когда любовь и счастье в унисон.
Не надо встреч, компаний, и друзей.
Когда вдвоём, то в нас весь мир влюблён!

Мой праздник новогодний – это ты.
И на душе мигают огоньки.
Любви нельзя погаснуть и остыть,
Ведь души наши тёплые близки.

И праздник умножается на сто
Лишь оттого, что ты на свете есть!
Поставить свечи яркие на стол…
Обнять тебя и этот миг беречь.

Мой праздник новогодний – это ты.
И будет аромат любимых блюд.
А я скажу слова, что так просты:
«Будь счастлив! Всей душой тебя люблю!»

И счастье разольётся по домам,
Где нежность и любовь – через края…
Я твой ответ читаю по губам…
Твой праздник новогодний – это я.

Ирина Самарина-Лабиринт.

Яна Мкр - А полюбят тебя обязательно за другое...

https://www.youtube.com/watch?v=EeFA0qH4bHc...eature=emb_logo

Коронавирус разными стихотворными стилями



Хокку:
После укола
Не завершилась ещё
Жизнь самурая.

Лимериком:
Один старичок из столицы
Решил от ковида привиться.
Россия не спит
И чутко следит
За тем старичком из столицы.

В духе Омара Хайяма:
Не покорился тот мирской судьбе,
Кто сделал вакцинацию себе.
Но тот лишь, кто напишет пост в Фейсбуке,
Повергнет вирус в яростной борьбе.

Барто:
Зайка сделал, как хозяйка –
Вакцинировался зайка.
Никаких симптомов нет,
Зайка пишет в интернет!

Северянина:
Крутовирусный спутник в наши жизни ворвался!
Яркобуря эмоций! Шкваловсплеск антител!
Кто–то там укололся! Кто–то здесь отчитался!
Ананасы с вакциной кто из вас не хотел?

Есенина:
Привилась ли ты, моя старушка?
Я привился и пишу отчёт.
Почитай его в своей избушке,
Он от грустных мыслей отвлечёт.

Хармса:
А вы знаете, что НЕ?
А вы знаете, что ДЕ?
А вы знаете, что ЛЯ?
Что уже прошла неделя,
А я полностью здоров?
Я привился в понедельник,
И сегодня понедельник –
А я полностью здоров
Безо всяких докторов?
Ну, ну, ну, ну!
Врёшь, врёшь, врёшь, врёшь!
Ну, часочек,
Ну, денёчек,
Ну ещё туда–сюда,
Но чтоб целую неделю –
Это просто ерунда!

Саши Чёрного:
Ревёт сынок, уколотый вакциной.
Жена под мышкой градусник хранит.
Противно тёща кашляет в гостиной.
А я пишу, несчастен, но привит.

Эдгара По:
Шли вторая и третья недели,
Мысли были и серы, и стылы,
Мысли были усталы и стылы,
И ложились слова еле–еле.
В социальные сети уныло
Я писал, что не умер доныне,
Не лежу в безымянной могиле,
Не лежу одинок, на чужбине,
В безымянной холодной могиле.

Визбора:
Вот это для мужчин — иголкою в плечо.
И нет таких причин, чтоб не хотеть ещё.

Лонгфелло:
Он взглянул на них с участьем,
С отчей жалостью, с любовью.
Он смотрел на них, беспечных,
Малолетних, неразумных,
И величественный голос,
Словно рокот водопада,
Прокатился над Фейсбуком:
"Слову мудрости внемлите!
Прививайтесь от ковида,
Раскурите Трубку Мира
И живите впредь, как братья!"

Светлова:
Ты помнишь, товарищ, как мы прививались,
Как после писали в сети?
Сквозь кашель и сопли с тобой пробивались
На этом нелёгком пути.

Некрасова:
Я пишу и комменты читаю
В стороне от весёлых подруг.
О моём самочувствии знают
Одноклассники, Твиттер, Фейсбук.
Не гляжу я уже на дорогу,
Не любуюсь вечерней звездой,
И к другому, чужому порогу
Мчится вихрем корнет молодой.

Галича:
Ой, да что ж тут говорить, что ж тут спрашивать –
Напишу вам всё как есть, да не по слухам я.
Хоть неделя и прошла — а я не кашляю,
И дыхалкою дышу, и носом нюхаю.

Горького:
Комментаторам в Фейсбуке недоступно облегченье,
Наслажденье от вакцины, вид иголок их пугает.
А привитый Буревестник реет гордо и свободно,
Он кричит — и слышат люди радость в смелом этом крике!

Крылова:
"Соседушка, мой свет!
Слыхал ты про вакцину?" –
"Соседушка, слыхал я всё уже". — "Ну, нет,
Такую чертовщину
Расскажут тут и там тебе, а вот он я –
Привился и живой!" — "Спаси тебя Господь". –
"Но всё ж послушай ты, как надобно колоть.
Поведаю тебе, и вся твоя семья
Мне благодарна будет". — "Ей–же Богу..." –
"Уходишь? Так послушай на дорогу..."

Твардовского:
Доложу хотя бы вкратце,
Избегая лишних слов:
Я уже привился, братцы,
И теперь совсем здоров.
Я вообще мужик не гордый,
Не загадываю вдаль.
Так скажу: не надо орден.
Я согласен на медаль.

Киплинга:
Смертельную подать берёт ковид,
Стар и млад — всё равно.
Выживут те лишь, кто был привит,
Это предрешено.
Когда ничего не будет вокруг,
Кроме холодной тьмы,
Тогда наполнять ерундой Фейсбук
Останемся только мы.

* * *

Люди не смотрят друг другу в глаза-
Люди боятся.
Друг мой, вы верите в чудеса?
Любите танцы?

Сказки читаете? Верите в сны?
В связи земных событий?
Друг мой, мы дожили до весны!
Ну улыбнитесь!
В горы хотите? Рюкзак готов!
Будем как в детстве «ух ты!»
Друг мой, давайте кормить котов
В старых рыбацких бухтах!

Выучим тысячи новых слов!
(Сколько во мне отваги!)
Друг мой, вы верите в волшебство?
Видите знаки?

_
Жизнь это чудо — не нужно зла,
Сердце забудет ссоры:
Друг мой, мы дожили до тепла!
Может быть в горы?

Ах Астахова

В гости

Я иду по дворам зелёным,
Ноздри тянут чабрец и мяту.
Я дивлюсь тополям и клёнам –
Ох, и вымахали без меня тут.

Кроны высмотреть – шею ломит,
А сажал – ведь по грудь мне были.
Загорелись окошки в доме,
Мама, в третьем с угла, не ты ли?

Словно рыбья косточка в горло –
И не вынуть и не оставить –
Развалившись в спираль попёрла
Диафильмом забытым память.

Было время, чуть позже подвалов,
На излёте блатной малины.
Кумачовую ложь идеалов
Распознать ещё не могли мы.

Кто счастливою жил коровой,
От складского сдурев достатка,
Ну, а нам, шантрапе дворовой
Всех игрушек – перо, да свинчатка.

Только не было это драмой
Голытьбе, что сбивалась в кучи,
И бушлат, перешитый мамой,
Был манерней, чем нынче Гуччи.

Из одной вырастая рвани,
Кто-то волю сменил на нары,
Кто-то жизнь на звезду в Афгане,
Кто-то Родину на Канары.

Много мути и я оставил,
Сапогами родник поганя,
Буром пря, прямо против правил,
Напиваясь и хулиганя.

Но здесь кожей готов раздеться,
И глаза увлажнить без срама.
Я сегодня в гостях у детства.
Я вернулся. Ну, здравствуй, мама.
— Сотона , 02.08.2006

все важные фразы должны быть тихими,
все фото с родными всегда не резкие
самые странные люди всегда великие,
а причины для счастья всегда не веские

самое честное слышишь на кухне ночью,
ведь если о чувствах — не по телефону,
а если уж плакать — так выть по-волчьи,
чтоб тоскливым эхом на полрайона

любимые песни — все хриплым голосом,
все стихи любимые — неизвестные
все наглые люди всегда ничтожества,
а все близкие люди всегда не местные

все важные встречи всегда случайные
самые верные подданные — предатели,
цирковые клоуны все печальные,
а упрямые скептики все — мечтатели

если дом уютный — не замок точно,
а квартирка старенькая в одессе
если с кем связаться — навеки, прочно
пусть сейчас не так всё, но ты надейся

да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся
если уж менять — так всю жизнь по-новому
что всего важнее — то не забудется,
а гениальные мысли всегда бредовые

кто ненужных вычеркнул — те свободные,
нужно отпускать, с кем вы слишком разные
ведь, если настроение не новогоднее,
значит точно не с теми празднуешь

Оттепель

Байкина Нина

Снова оттепель… С крыши вода,
Мелким бисером в воздухе влага.
И провисли, в слезах, провода,
И туманы ползут по оврагам.

Но упрямо твердит календарь,
Что ещё далеко половодье.
Это просто усталый январь
Отпустил на мгновенье поводья.

Свежий ветер ворвался в район
И принёс голоса электричек.
Показалось – в оконный проём
Заглянула весна… без кавычек.

Геннадий – привиденье из Самары –
Застенчивый и некрасивый малый,
Беззлобное, по сути, существо.
Словил, проживши тридцать лет на свете,
Шальную пулю в девяносто третьем,
Которая летела не в него.

Он дружит с милым привиденьем Яной.
Её обитель – Зубова Поляна.
Мордовия. Но расстоянье для
Геннадия и Яны не помеха.
Им в гости в поездах не надо ехать.
Закрыл глаза, взлетел и – voilà.
У Яны жизнь с Олегом не сложилась.
И Яна газом сдуру отравилась.
Олег сейчас учителем в Ельце.
В его проблемы Яна не вникает,
Геннадия ужасно привлекая
Приятной синевою на лице.

К ним в середине месяца нисана
Хасан приходит из Ачхой–Мартана
С Алёной восьмиклассницей. Она,
Воспламенившись к физруку любовью,
Не справилась в итоге с этой болью
И бросилась в Калуге из окна.

Приходят к ним Максим с подругой Надей,
Разбившиеся вдребезги на МКАДе.
Приходит дядя Коля, взяв баян.
Он с ним в обнимку утонул в Амуре,
Решив, что крепок лёд и всё в ажуре,
Поскольку был традиционно пьян.

Вот и слетелись ghost–и, как на дачу.
Улыбчивый Хасан достанет чачу,
Геннадий приготовит судака.
Споют «Есть только миг…» Алёна с Яной
Под хрипы утонувшего баяна.
И всё пучком, и вечность их — легка.

Чуть припоздав, примчатся с того света
Убитая супругом Лизавета
И Витька, павший где–то в Сомали.
Присядут, не отбрасывают тени,
Не вспоминая всуе о Верлене,
В саду, где стужей веет от земли.

От просвета...

Наталия Юркевич

Солнце ходит по кругу и крутит педали.
Ускоряется лето, на радость поэтам.
И становятся близкими дальние дали.
Вот и в роще соседней всё больше просветов.
Мне сказали, что это хорошие знаки.
Надо слушать себя и немного природу,
Улыбнуться совсем незнакомой собаке
И, присев у ручья, пить холодную воду.
Пьем кефир, молоко и питательный воздух,
Проникающий в нас через поры и шторы.
Всё, что было, прошло, всё, что будет, - не поздно.
И не важно, когда, даже если не скоро.
Звезды что-то творят и мелькают кометы.
На Земле всё немного понятней и проще.
Нужно просто идти от просвета, к просвету,
Не теряя из виду соседнюю рощу.

а над городом - ночь

Сола Монова

а над городом - ночь, и какой-то неопытный бог
разложил свои карты и ждет, кто же станет молиться.
карты врут [карты врут сорок тысяч веков]
город спит, и у спящих такие красивые лица.

а над городом - мы [на каком-то своем этаже]
мы на уровне бога, но мы не раскрыты как карты.
город стар, как любое земное клише,
город монументально нанизан на оси Декарта.

а над городом - ночь...

а над городом - бог, он не верит в каноны наук,
у него короли между пальцами крутятся вёртко!
город стар, он - всего лишь творенье земли,
а любое земное однажды становится мёртвым.

а над городом мы занимаем свои этажи,
и нам хочется верить во что-то, что просто не лживо
мы вдвоем, будем верить друг другу и жить,
потому что у города с богом пока не сложилось...

а над городом - ночь...

береги его, Господи

Сола Монова

Он сказал "я люблю тебя" на перроне,
Щелкнув белыми крыльями за спиной.
[Раздарил свои вечности посторонним,
Но оставил минуту - побыть со мной.]

Рельсы, семечки, дым, шелуха акцентов,
Подстаканник, казенная простыня...
Пусть минута - особая драгоценность,
Но на вечность минуту не обменять!

Он сказал мне: "Любить никогда не поздно.
Потребление - тьма, а духовность - свет.
В этой нашей минуте - открытый космос.
Просто чувствуй и верь... и люби в ответ.
Отрекись от мещанского - мысли шире! -
Не от бед, а от крыльев болит спина.
На минуту мы стали с тобой большими -
Значит будет что вечностью вспоминать!"

Он, конечно, возвышенный - я простая.
Моя миссия - слушать, да потакать.
Он сказал:" Я люблю тебя,"- и растаял.

Береги его, Господи, мудака!

Дом умирающих

Алан

Когда закат серпом луны зарезан,
И слита кровь в небесные ковши,
Ко мне в палату входит мать Тереза
С ножом для книг и с книгой для души.

Снимает кожу слой за слоем с тела
До места, где действительно болит.
И ртутью растекаются по стенам
Разбитые термометры молитв.

Вокруг неё плебеи и плейбои,
Да ангелов шаги и голоса.
Она моей не понимает боли,
Как древние не знали колеса.

Ползут слова по моему предплечью -
Уже не яд, но всё ещё не йод.
То добрые медсёстры человечьи
Вытравливают байки про неё.

Да все мы здесь, раздетые до пульса
Уверенным движением ножа,
Где каждый стон на грани богохульства,
А каждый крик на грани мятежа.

И длится ночь к неумолимой дате,
И со стены вещают письмена,
Что нам иной не будет благодати,
Чем та, которой делится она.

Чем пахнет лето

Лисевна

Лето пахнет гречишным мёдом,
Испеченной в углях картошкой,
Пахнет палочкой ватной с йодом,
Жженым сахаром в старой ложке.

Пахнет ливнем - холодным, свежим
И грозой с темно-синим брюхом,
Тёплым хлебом - его нарежут,
Я себе утащу краюху.

Лето пахнет песком и речкой,
Пахнет сливами вдоль тропинки
Пахнет русской нагретой печкой,
Молоком в запотевшей кринке,

Лето пахнет вечерней баней,
Солнцепеком вплоть до обеда,
Сухарем для коня в кармане,
Старым "стелсом" в сарае деда,

Водомерками в сизых лужах,
Пахнет песнями до рассвета...
Полной грудью вдохни поглубже
И почувствуй, чем пахнет лето.

Остановите время я сойду

Остановите время, я сойду
На станции уставший и помятый.
Вы спросите: В каком году?
Конечно же, в родных семидесятых.

Всё заберите шмотки, телефон
И интернет навеки отключите.
Хочу вернуться в этот дивный сон,
Где доброте учил нас всех учитель.

Остановите время там, где в бочках квас,
Где хлеб ржанной и спички по копейке,
И озорной наш, самый лучший класс,
Где не зазорно было выйти в телогрейке.

Остановите время, я сойду,
Уставший здесь от всяких технологий,
И по росе из прошлого пойду,
Моча в росе свои морщинистые ноги.

Остановите время хоть на миг,
И я на поезд жизни опоздаю.
Вы слышите души истошный крик:
Я в будущее ехать не желаю.

Александр Хасанов

Подслушанный разговор:

- Снова дралась во дворе?
- Ага! Мама, но я не плакала!
Вырасту — выучусь на моряка.
Я уже в ванне плавала!

- Боже, не девочка, а беда!
Сил моих больше нету
- Мама, а вырасту я когда?
- Вырастешь! Ешь котлету

- Мама, купим живого коня?
- Коня! Да что ж это делается?
- Мама, а в летчики примут меня?
- Примут. Куда они денутся!

Ты же из каждого, сатана,
Душу сумеешь вытрясти!
- Мама, а правда, что будет война
И я не успею вырасти.

Роберт Рождественский

МХТ им. А.П. Чехова. "Круг чтения", вечер современной поэзии.

https://youtu.be/6PuMSAgzk4M

Александр Галич - Поэма о Сталине

https://www.youtube.com/watch?v=REGVaJaG1XI

Ты теряешь, родная, последние силы.
Мы уже не спасем тебя. Не укрепим.
Мы пришли попрощаться с тобою, Россия,
С бледным небом твоим, с чёрным хлебом твоим.


Мы не будем стремиться к богатым соседям.
Не прожить нам без ласки слезящихся глаз…
Никуда не уйдем. Никуда не уедем.
Ты сама потихоньку уходишь от нас.


Мы стоим пред тобой в современных одёжах, —
Космонавты и братья мои во Христе.
Ты была нашим предкам столпом и надёжей.
В мире не было равных твоей широте.


Ты была, наша матерь, небогатой и честной.
И не зря же ты в муках на свет родила
Знаменитых царей и героев безвестных,
И неслась в новый мир, закусив удила.


Так за что же тебе выпадали мученья?
Зарубежный альков и щедрей и теплей…
Очень страшно семье, если нет продолженья.
У России почти не осталось детей…


Свиньи чавкают, в храм водрузивши корыто.
И рыдают солдатки у афганской черты.
Васильковое небо зарыто, закрыто
Чёрным облаком смога, свинца, клеветы.


Так чего же мы ждем? Для чего мы хлопочем?
И зачем по инерции смотрим вперед?
Ты прислушайся: мы пустотою грохочем.
Присмотрись: вместо поезда вьюга идет. …


Вот мы все собрались на последней платформе.
Осквернен наш язык… Уничтожен наш труд.
Только там, под землею, останутся корни.
Может быть, сквозь столетья они прорастут...

31 октября 2021г.

мою страну

Гомер Хиосский

мою страну сожрала моль осталось выбросить на свалку
не возвратиться мне домой но мифов древнего не жалко
здесь испокон такой пейзаж что тянет истово напиться
свобода – вычурная блажь мятеж возможен лишь в столице
добро бояр – за рубежом царь грезит призрачною далью
а правда в лоб почти ожог но лечится холодной сталью
то два вперёд то три назад и чёрный ворон как примета
а я ищу свой райский сад лишь от забора до обеда
мечты наивны донельзя что будет завтра неизвестно
по грани острой все скользят перед сумою и арестом
я не могу уже молчать мне надоело быть покорным
приму и плаху палача и смерть свою по приговору.

дорогое

Гомер Хиосский

дорогое правительство ты нас уже в край заебло
хочется свалить куда нить в Ливию Сирию там стреляют но хотя бы тепло
мы конечно уже привыкли что ты дерёшь с нас семь шкур
но это перебор когда ты хочешь поставить каждому на лоб какой то код для кур
полицаи аусвайсы - мы привыкли жить под чьей-то пятой
раньше было проще чугун сталь на каждую душу и у коров огромный надой
сиськи-матиски шепелявил бровеносец целуясь с арабом взасос
а сейчас с каждой страницы прессы - выполнять указания ВОЗ
колоться повторно и плакать словно кактус надулся на мышь
дорогое правительство шло бы ты нахуй я сегодня уеду в Париж

Костер

Ни зяблика, ни славки, ни грача.
Стволы в тумане.
Гаснет день короткий.
Лесной костер
грызет сушняк, урча,
и греет нас — услужливый и кроткий.
Рожденное от хищного огня,
с орешником заигрывает пламя...
Ну, что молчишь? Что смотришь на меня
такими несчастливыми глазами?
Как много раз ты от меня бежал,
как много раз я от тебя бежала...
Мы жгли костер.
Гудит лесной пожар.
Не поздно ли спасаться
от пожара?

Вероника Тушнова

* * *
Я прощаюсь с тобою
у последней черты.
С настоящей любовью,
может, встретишься ты.
Пусть иная, родная,
та, с которою - рай,
все равно заклинаю:
вспоминай! вспоминай!
Вспоминай меня, если
хрустнет утренний лед,
если вдруг в поднебесье
прогремит самолет,
если вихрь закурчавит
душных туч пелену,
если пес заскучает,
заскулит на луну,
если рыжие стаи
закружит листопад,
если за полночь ставни
застучат невпопад,
если утром белесым
закричат петухи,
вспоминай мои слезы,
губы, руки, стихи...
Позабыть не старайся,
прочь из сердца гоня,
не старайся,
не майся -
слишком много меня!

Вероника Тушнова

Наблюдая полёты птиц

Наблюдая полёты птиц над моей страной,
Понимаю так чисто: "быть здесь" - не имеет привязки
К телу, местности. И - то, что мною считается мной,
Я считаю постольку-поскольку. Народные сказки
И сказители в рясах, мундирах и прочих пальто,
Искажают посконно-казённую ложь в алгоритмы,
Прививают. И всходит в асфальтовой почве плато
Утомлённый от жизни мертвец, числовой потребитель.

Из прочтённого помню "не ведаем, что творим",
Мол, прости. Не работает, коли неведенье - выбор.
Тридцать налом и сразу, и лучшую из осин
В знак признания обществом, властью, богами, всем миром,
Чтоб повыше и с видом на море. Чтоб райский сад
Во дворе, и собаки большие, треглавые, злые.
Чтоб взлететь и повиснуть, а люди кричат "виват"
И снимают.

Поснимают, и снимут. Потом снимут обувь и крест,
И часы, и нательное ...
Кстати, о времени. Время -
Бог.
Только в нём существует "здесь".
Непрерывное. Нераздельное.
— Куб , 23.01.2022

Хроника трудовых будней

Качур Доналд

на рубашку слеза упала противной кляксой.
я вообще не просился в этот ваш детский сад!
тот, кто дразнится и меня обзывает плаксой,
непременно получит пару пинков под зад.
дома можно устроить битву морскую в ванне
и солдат оловянных дома аж три полка,
можно прятаться в шкаф, вопить, скакать на диване,
строить башню из стульев чуть не до потолка.
а в саду ничего не хочу я - ни груш в компоте
и ни велика летом, и ни саней зимой.
может, мама сейчас на этой своей работе
точно так же тихонько плачет: хочу домой!

Надо чуть подождать

Александр Градский

Надо чуть подождать, промолчать, стиснув зубы,
Когда вымрет вся сволочь, не успев за собой подтереть.
Отгремят барабаны, охрипнут тромбоны и трубы.
И нам будет что вспомнить, о чем говорить или петь.

Мы надолго запомним свиное и наглое рыло,
Эти шутки, ужимки и твердый уверенный шаг.
Как оно сладко пело и как оно зло говорило,
Нам развесив лапшу на усталых и вялых ушах.

Надо что-то понять и начать кое в чем разбираться,
Ну пускай запоздало, но все-таки надо начать.
И хоть память о прошлом имеет обычай стираться,
Все же надо прорваться, сквозь кордоны гондонов прорваться,
Всею силой прорваться, чтобы искру свободы зачать.

Надо все же успеть что-то высказать или услышать,
Где-то перетерпеть, не влезая в бессмысленный спор,
И стихи свои петь, и дышать тем, что послано свыше,
Жизнь крутить и вертеть, и не видеть потери в упор.

И пускай кормят наc своей вонью газеты.
Обдурят лишь того они, кого можно легко обдурить.
Ведь не нужен компас, чтобы знать, где клозеты.
Мы по запаху чуем, где давно уже начало гнить.

Создавая кумиров на месте пустом и унылом,
Называя их так, как не будут их звать никогда,
Мы, наверно, надеялись, что в этом мире, убогом и стылом,
Пусть хоть что-то нам светит, хотя бы такая звезда.

И не веря в судьбу, и не чувствуя истины в водке,
Мы по-прежнему пилим тот сук, на котором сидим.
Продолжая борьбу и участвуя в общей разводке,
Мы друг друга не видим и не ведаем, что мы творим.

И в компании сучьей мы живем нашу жизнь, замечая
Лишь часы и мгновенья ее, и надеясь на то,
Что какой-нибудь случай избавит от зла и печали
И пошлет вдохновенье, пусть его не оценит никто.
И пошлет вдохновенье, пусть его не оценит никто.


Хорошей записи к сожалению не нашёл. https://ne-np.facebook.com/UrijLubimov/vide...88506768883529/

Это стихи Алексея Амельчева

Илья

Надежда Бесфамильная

Рутина в райской оболочке,
Какой там, к лешему, покой –
Возить грозу в дырявой бочке
Из одного конца в другой.

Когда бы росные лужайки,
А не в ухабах колея…
На двухколёсной чертопхайке
По небу тащится Илья.

Весёлый и слегка поддатый,
В небесных топях ищет гать,
Он был развозчиком когда-то
На спиртзаводе номер пять.

В его трудах была потреба,
Ведь что ни смена, то аврал,
Илья живьём попал на небо
За то, что капли в рот не брал.

За то, что, трезвенник идейный,
Терпя насмешки и молву,
Он тратил заработок сдельный
На книжки, шашки и халву.

Теперь же чарка стременная –
Венец бессрочного пути,
И кто ему там наливает,
Попробуй, Отче, уследи.

Родина, сними уже кольчугу,
Спрячь подальше меч свой кладенец,
Не ори: «война!» на всю округу,
Сядь уже, расслабься наконец,

Ты и так давно всех заебала,
Милая застенчивая Русь.
Приходи в себя мало-помалу
Сразу не получится боюсь,

Ну придумай для начала что-то
Самое простое без затей
Подлатай забор, поправь ворота,
В кой-то веки накорми детей,

Спой им ту же песню про синицу,
Как она там замужем жила,
И пускай покой тебе приснится,
А не дом, сгоревший твой дотла.

Игорь Иртеньев

ЛУЖА

Дмитрий Быков

Два главных символа эпохи —
Лубянка-мать и Лужники:
При трезвом взгляде оба плохи,
Но первый лучше, мужики.

Два главных знака нашей бездны,
Страны, сидящей на колу,
И оба Путину любезны
И начинаются на «Лу».

(С них начинается и лужа,
В какую сел пропагандон,
И вождь Лука — куда уж хуже, —
И Луговой, и Лугандон —

Но правят родиной любимой
Лубянка-мать и Лужники,
Народ верховный и глубинный,
Каратели и пошляки.)

Но фиг ли спрашивать с Лубянки?
В отчизне все ее бранят.
Любой, хоть высосав полбанки,
Вам скажет, что Лубянка — ад.

В садизме там поднаторели,
Умом же — сплошь порожняки.
Их не отмоешь, в самом деле.
Иное дело — Лужники.

Вам всякий скажет без запинок,
Кто там играл и кто певал!
Там, правда, был когда-то рынок —
Но ведь не пыточный подвал!

Теперь там речь толкает Путин
В броневике-пуховике,
Машков, чей взор привычно мутен —
И та же муть на языке,

И Симоньян, и Канделаки,
И ряд запутинских Певцов…
На всех воинственные знаки,
У всех ухмылки подлецов.

Да, Лужники — портрет народа:
Его талантов и щедрот.
От генетического кода
Осталось только это вот:

Кому зачет, кому по штуке
Стремглав мельчающих рублей,
А кто со зла, а кто — со скуки,
Поскольку вместе веселей,

Но есть и множество идейных,
Уже взбесившихся почти,
Готовых за своих вождей,
Порвать очкарика в клочки —

На фронт их, ясно, не заманишь,
Но куражу не занимать —
Не за подачку, не за мани ж!
За русский мир, ядрена мать!

И раз идет такая пьянка
(А мы уже сроднились с ней),
То лучше все-таки Лубянка:
Она понятней и честней.

Народ пошел ужасно прыткой:
Не психодрама, а ситком.
Там предают себя под пыткой,
А здесь под песни, с хохотком.

Боюсь, Россию не отмолишь.
Ее прибрал Господень враг.
Лубянку, может, и отмоешь,
А Лужники уже никак.

Скрип

Условия хронического мира,
Где каждому своё, но надо больше,
Запишут, как и прежде, канониры.
Не уходи. Беги. Присядь. Постой же.
Поставь себя на место вместо пня.
Тебя срубили, выпилили, стёрли.
Всё хорошо. Вокруг твоя родня,
Друзья, работа, будущее, корни.
Такие же. Торчат. Почти живут.
Пожар не страшен, радуют успехи.
Опилки удобряют мёрзлый грунт.
Красиво маршируют дровосеки.
Везёт петрович. Пенится шампунь.
Магнит у дома. Господи. Главрыба.
Спасибо, кончено, прощай. Копи латунь.
Я подарю тебе электродыбу.
Мне вывернули плечи, я висел
И разбивал свой лоб об острый угол,
Желая сдохнуть. Сдох, зато не сел.
Теперь живу. Почти. Спасают гугл
И яндекс, вайлдберриз, али
Экспресс до внуково. Я пень и тем доволен.
Литпром, литкульт, удав. Война вдали.
Здоровое питание без соли.
Устал, прилёг. Хронически. Достал
Мобилу, высрал буквы эти.
Доволен. Собираюсь на вокзал.
Меняю место? Нет - ячейку в сети.
— Куб , 28.03.2022

Модест Лосик
06.04 в 09:22
Стихи


Битва под Кокорями
Село Кокоря: 1279 чел.
1342 теленгита, 91 казах.
Координаты: 49°54'45"N 89°0'1"E.


prologue

Натянув поглубже прохоря,
Выхожу под вечер в Кокоря.
Степь вокруг далёкая лежит:
Ни огня, ни плясок, ни души.
Закурил, папаху почесал,
Гыкнул в ширь, навеян светом лунным,
И всю ночь скрипя перо писал,
Как Россею воевали Гунны.

exposure

Метёт степные перевалы.
В снегах лютует каракурт.
Сайгаки в тройках ржут устало,
Везя обозы тёплых юрт.

Свирепых Гуннов злые орды
Впрягя сирот, старушек, вдов,
Катят стальные клавихорды,
Для стенобитья городов.

Зашла луна над косогором.
Камлает в сельве кабарга.
Батый внимательным дозором
Глядит московского врага.

С ним Кочубей под саксаулом,
С военной шашкою в руке,
В кошме с бешметом длиннодулым,
На верном скачет кунаке.

Фланг чингисханцев под арыком
Ползёт неслышной джигурдой,
И озираясь лунолико,
Сучит мохнатой парвардой.

С надеждой тешились уроды,
Что спят родные Кокоря,
Желая с заднего прохода
Войти в тылы богатырям.

Не тут-то было! Что такое?
Виденье? Судорги? Мираж?
(тут за монголов, я не скрою,
мне стало неудобно аж.)

Голубоглаз, улыбчив, строен,
Увитый в золотой канве,
Взошёл, играя шпагой, воин:
Как оказалось — Пересвет.

Спокойно глянув оком смелым
Из шлемоносной головы,
Сказал татарам онемелым:
«Богатыри, увы, не вы».

И сплюнув, вытерся ботфортом,
И развернув уста полку,
С презреньем к оробевшим ордам,
Сказал дружине речь таку:

«Здесь нашей родины овины.
Границы русских городов.
В мечты, погосты, домовины
Немало вложено трудов.

Ермак здесь юзал бечевою,
Таща линкоры сквозь луга,
И с пугачёвскою княжною
Наставил Разину рога.

Возьмёмся за руки солдаты
За мной в атаку! и не трусь!
Немало дерзких супостатов
Казнила Киевская Русь:

Хазар, фашистов и французов,
Белогвардейский психо-марш,
Чапай, Довженко и Кутузов
На пушечный пускали фарш.

Плясали турки и монголы
Под Анкин быстрый пулемёт,
И шведо-финский скальд тяжёлый
Тонул, коньком ломая лёд.

Здесь вражьей тати, будто гнуса,
Нам довелося перебить:
Росею подлому зулусу
Мы не позволим осквернить»!

epilogue

Взревели кони — страх по коже.
Враги бледнеют головой.
Дружина, лОшадей стреножив,
Гурьбою ринулася в бой.

Скосили гуннов как солому.
Смешались взрывы, ропот, стон.
Тот бой, как никому другому,
Мы не забудем испокон.

Что—то не то творим —
В схеме, видать, изъян.
Строили Третий Рим —
Вышел второй Пхеньян.

Дружно смыкали ряд.
Высились в полный рост.
Двигались на парад —
Прибыли на погост.

Морщим теперь чело.
Думаем: не судьба…
А Гавриил чего?
Дело его — труба.

Сергей Плотов

экое депрессивное декаденство эталонное

«ВСПОМИНАЮ ХРУЩЁВА»

Что осталось в памяти? Не много:
Мятость брюк с просторною мотнёй,
Солженицын, Фолкнер, хатха-йога,
Обжиманцы с полькой молодой,
Ив Монтан, Гагарин, кукуруза,
Непонятный абстракционизм,
Юная болоньевая муза,
Через поколенье – коммунизм.
Острая газетная заметка.
Табуретка в кухне.
Понятой…
Оттепельных пара сантиметров
Над российской вечной мерзлотой.

Сергей Плотов

У колодца

Солнце весело смеётся,
Нам тепло своё даря.
На асфальте у колодца
Копошатся слесаря.
Ладно делают работу,
Песню звонкую поют.
И железное чего-то
В люк колодезный суют.
Я гляжу на лица эти
Зачарован, потрясён:
Хорошо, что есть на свете
Тот, кто чистит это всё!
Подошёл сосед. Смеётся.
Взор загадочно блестит.
— Как бы мне бы у колодца
Уколоться? — говорит.
Не подкинете полтинник?
А не то, боюсь, помру!
Нету ничего противней
Этой ломки поутру. —
Вижу, впрямь его колбасит.
Вижу, — юноша не врёт.
Предлагаю: — Знаешь, Вася,
Лучше выпей грамм пятьсот!
Это всё-таки полезней,
Чем по вене бить иглой.
Выпей, паря, сколько влезет,
А потом ступай домой! —
Солнце весело смеётся.
Пахнет трубами трава.
Пил сосед мой у колодца
Может, час, а может, два.
Время шло. Жара крепчала.
Укорачивалась тень.
И шепнул он: «Полегчало!»
Вот какой чудесный день!

Сергей Плотов

Сола Монова. Собачья жизнь.
https://m.youtube.com/watch?v=pCQcOZeqkb4

На посошок!

Игорь Царев

Будущее неумолимо приближается
к нам со скоростью 60 минут в час


Ну, что, дружок, давай на посошок!
Без глупых слез и неуместных шуток,
За тех, чья жизнь похожа на прыжок
В ночную пустоту без парашюта.

Наполни, Боже, смыслом их полет,
Дай мудрых жен и добрых домочадцев,
Пусть будет мягче к ним «вселенский лед»,
К которому они азартно мчатся.

И, если есть небесный бухучет,
Когда оркестр прощальный грянет – кода! –
Пусть будет к ним приветливее черт,
Который ставит крест в графе прихода...

С историей так просто воевать

Инна Заславская

С историей так просто воевать:
Никто тебе ударом не ответит –
Ни битвами порубленная рать,
Ни ворогом погубленные дети.
И голос летописца так далек –
Его перешибешь одной насмешкой!
Лупцуй себе повдоль и поперек,
Топи в грязи поваленные вешки.
Хлещи самозабвенно по ногам,
Не чуя, что слабеет твердь под ними.
На радость обольщающим богам
Отринь с восторгом собственное имя.
Чем громче клич, тем сладостней замах -
Как вывернуть тулуп наверх овчиной!
Что предки сберегали в закромах,
Обманом назови и мертвечиной;
Сотри неуловимую черту,
Где разум превращается в болото,
Заполни пустотою пустоту
И выдохни: закончена работа,
Одержана победа - наконец
Рассеяны наследственные тени!
Но гнет к земле бесславия венец
И в камень упираются колени.

2017 г.

Трудновато сделать правильный выбор когда
Настроение в обществе в сущности таково,
Что одни, услышав «пора валить»,
уточняют: куда?
А другие деловито спрашивают: кого?

Сергей Плотов

Elle
21.04 в 12:34
Стихи
Гроб на колёсиках

Небо бросает монетки из меди

Сквозь сизый туманный озноб,

С кладбища медленно, медленно едет

На ржавых колёсиках гроб.



Снова ненастные будни пророчит

Бессмысленно-ранний рассвет.

Что тебе грезилось в сумраке ночи,

О чём твои песни, поэт?



Что ты рифмуешь с весной и любовью?

Кого поминаешь ты вслух?

Всякое слово в эпоху бессловья

Лишь эхо тугих оплеух.



Чем ты в дурашливо-пошлом куплете

Хвалился по пьяни судьбе?

Гроб на колёсиках с кладбища едет,

Наверное, едет к тебе!



Слышен за дверью злокозненный скрежет —

Вскрывай себе вены, поэт!

Жил, будто вовсе на свете и не́ жил,

Как будто уже тебя нет...



Липкие щупальца страха под кожу

Ползут в предрассветной тиши.

Складывай столбики в стол осторожно.

А лучше — вообще не пиши.

Полковник Васин
01.07 в 10:13
Стихи
Внутренний диван

Кладу себя на внутренний диван.
Там, вдалеке от внешних оболочек,
Портретной рамкой к стенке приторочен
Афоня Фет, а рядом с ним Иван

Тургенев, Шура Пушкин — трое в ряд.
Окно в стене напротив. Там осенней
Тоской деревья бабочек кадрят
В последнее пред вьюгой воскресенье.

И там, внутри, лишь то имеет власть,
Что память отпечатала на листьях.
На внутренний диван себя мне класть
Удобно, как на ворох жухлых истин.

Вставать и лезть наружу, вот ломы!
И толку нет, — полуденные гости
Похоже, без ума от хохломы,
И в чашу тишины бросают кости.

Хохочут, вытирают шёлком пасть.
Безглазые несчастные уродцы.
А там, внутри, Луна на дне колодца,
И краткое мгновенье, чтоб упасть.

Михаил Башмаков. Спроси себя
https://youtu.be/cDfSnV-e0FY

Письмо ефрейтора Омегина Татьяне Л.


«Ты жива ещё, моя Танюшка?
Ну и я, скорее жив, чем нет.
Тут одна случилась заварушка.
Ты пока пиши на лазарет.
Ничего, родная, успокойся!
Пустяки! Царапнуло слегка.
Я лежу на самой лучшей койке,
Целый день валяю дурака,
Ем да околачиваю груши
И скучаю по родным местам…
Скоро выйдем на’ берег, Танюша,
Ставить раком весь чучмекистан!
Ну а, падлы, возникать посмеют, —
Будем резать, Танька, будем бить,
Как никто на свете не умеет!
Лучше — нас бояться и любить.
Ты же, на… жена моя, Татьяна!
Я же, на… тебя же, на… люблю!
Если что, — из-под земли достану
И на части, сука, порублю!
Благодарность от всего состава
Передать просили за «ЛЮБЭ».
Вот вернусь — пистон котяре вставлю!
Всё пучком, любимая! Не «бэ»!
Ну, пока! Надолго не прощаюсь!
Фотку шлю: «Я на броневике»…

И, рассвет весёлый возвещая,
Соловьи ликуют вдалеке.

Сергей Плотов

Вера Полозкова. Человек со зверями.
https://youtu.be/CT03ubLrDpI

Однажды придя с работы,

Уставший, разбит в осколки,

Подумаешь вдруг про фото

В альбоме на дальней полке.




Немножечко выпьешь водки,

И вечером зимним длинным

Достанешь (как будто шмотки,

Пропахшие нафталином,




На стол их насыпав горкой)

Бумажные свои фото.

И станет немного горько,

Но празднично отчего-то.




И сквозь фотографий глянец

Пробившись немым вопросом,

Мальчишка из детства глянет,

Доверчиво шмыгнув носом.




Окинув причёски проседь,

Мечтательный взгляд умаслив,

«Ну, как ты? — тебя он спросит.

Вернее, как я там?

Счастлив?».




Подёрнулось время тиной

На озере воспоминаний.

Всё стало, увы, рутиной,

Почти уже нет желаний.




В причёске — седые пряди,

И мышцы слегка провисли,

Какая-то грусть во взгляде,

И жалят, как пчёлы, мысли.




От них никуда не деться,

И лупят они, как током:

Ты стал не таким, как в детстве.

Успешным, но чуть жестоким.




Достаток, и дом хороший,

Другое теперь соседство,

Но сердце осталось в прошлом,

И там же осталось детство.




И вдруг, разозлившись люто,

Те старые изображенья,

Ментально сжигаешь будто,

Бросая в огонь забвенья.




И будто рябь по экрану,

И будто теряешь что-то.

Всё стало каким-то странным

Без этих вот старых фото.




Начальники мутят, суки.

Мир крошится, как печенье.




***

Но вот, обжигая руки,

Те старые изображенья




Вдруг выхвачу из огня я,

Того себя для чего-то

Отчаянно сохраняя

В бумажных вот этих фото

Последние транки и Грыжа
28.11.22 в 10:12

рулон бумаги в туалете
напоминает мою жизнь
её я каждый день сминаю
и отправляю в никуда

© Покемон

Марина Цветаева

ПОПЫТКА РЕВНОСТИ

Как живется вам с другою, -
Проще ведь? - Удар весла! -
Линией береговою
Скоро ль память отошла

Обо мне, плавучем острове
(По небу - не по водам)!
Души, души! - быть вам сестрами,
Не любовницами - вам!

Как живется вам с простою
Женщиною? Без божеств?
Государыню с престола
Свергши (с оного сошед),

Как живется вам - хлопочется -
Ежится? Встается - как ?
С пошлиной бессмертной пошлости
Как справляетесь, бедняк?

"Судорог да перебоев -
Хватит! Дом себе найму".
Как живется вам с любою -
Избранному моему!

Свойственнее и сьедобнее -
Снедь? Приестся - не пеняй...
Как живется вам с подобием -
Вам, поправшему Синай!

Как живется вам с чужою,
Здешнею? Ребром - люба?
Стыд Зевесовой вожжою
Не охлестывает лба?

Как живется вам - здоровится -
Можется? Поется - как?
С язвою бессмертной совести
Как справляетесь, бедняк?

Как живется вам с товаром
Рыночным? Оброк - крутой?
Полсе мраморов Каррары
Как живется вам с трухой

Гипсовой? (Из глыбы высечен
Бог - и начисто разбит!)
Как живется вам с сто-тысячной -
Вам, познавшему Лилит!

Рыночною новизною
Сыты ли? К волшбам остыв,
Как живется вам с земною
Женщиною, без шестых

Чувств?..
Ну, за голову: счастливы?
Нет? В провале без глубин -
Как живется, милый? Тяжче ли,
Так же ли, как мне с другим?