Компотная смесь “Компотная смесь”, Ашан. Краткий обзор.
Состав: курага, вобла яблок, слив, груш, мумии вредителей, пищевой прах, ароматическая добавка “СССР”, ностальгизатор Е209.
Компотная смесь варится на медленном огне до тех пор, пока на запах не начнут сбегаться пионеры и сползаться пенсионеры. Правильно сваренный компот вызывает чувство локтя, горна и барабана, мотивирует построиться в линию и во что–нибудь красное продеть шею. И наоборот, успокаивающе действует на людей с социальным расфокусом — коммунистов, патриотов–квасопитеков, дзержиморд и других пролетариев над Парижем. Морщинистые люди ценят напитки из морщинистых фруктов, которые обрели покой и могут храниться вечно. Компотная смесь “Компотная смесь” — прекрасный традиционный продукт, позволяющий пожилым получить удовольствие, совместимое с жизнью, и глубоко окунуться губами в прошлое.

В начале 1960–х годов Эдвард Макука Нколосо решил собрать первый африканский экипаж, который отправится в космос. Более того, в разгар космической гонки между Советским Союзом и Соединёнными Штатами «Национальное космическое агентство Замбии» под его руководством планировало обогнать обе сверхдержавы, первыми побывав на Луне и даже на Марсе. Планировалось, построив ракету из алюминия и меди, отправить в космос 17–летнюю девушку Мату Мвамбву и двух котов. Участников данной программы Эдвард Нколосо называл придуманным им термином «афронавт».
Подготовку группы добровольцев к космическому полёту Нколосо проводил на заброшенной ферме в 7 милях от Лусаки. Программа тренировок включала в себя спуск с холма в цистерне из–под нефти, что, по мнению инициатора, должно было имитировать перегрузки — так он готовил своих подопечных к чувству невесомости во время полёта и входа в атмосферу (как и качание на качелях с последующим перерезанием верёвки). Кроме того, разрабатывалось хождение на руках, чтобы применять этот навык на Луне. По заверениям Нколосо, занимаясь исследованиями Марса при помощи телескопа в своей тайной лаборатории за пределами Лусаки, он обнаружил, что Марс обитаем. Поэтому следует отправить туда миссионеров, чтобы проповедовать христианство, и таким образом Замбия установит контроль над «седьмым небом межзвёздного пространства». При этом он запретил членам своей миссии силой навязывать коренным марсианам христианство. Установка для полётов в космос должна была взлететь при помощи системы катапульт. Первая «ракета» получила название «D Kalu–1» — в честь первого президента Замбии Кеннета Дэвида Каунды. Журналистам была представлена бочка размером 10 х 6 футов — по заверениям Нколосо, готовая к космическому полёту. Он также заявил, что запуск был запланирован на 24 октября 1964 — День независимости — и должен был производиться со Стадиона независимости, но «афронавтам» якобы отказали в его проведении из–за неуместности.
На реализацию своих амбициозных планов идеолог замбийской космонавтики запросил у ЮНЕСКО грант в размере 7 млн замбийских фунтов, а ещё 1,9 млрд долларов — у «частных зарубежных источников». Министерство энергетики, транспорта и связи Замбии подтвердило, что эти запросы делались от имени частного лица, а не государства.

Так и не дождавшись финансирования, «космическая программа» была свёрнута. Государство уже давно дистанцировалось от этой затеи, привлекавшей внимание зарубежных СМИ, откровенно высмеивавших космические амбиции африканской республики. Официально было заявлено, что программа закрылась из–за беременности афронавтки, которую родители увезли в родную деревню. Одержимый шпиономанией Нколосо видел за этим козни американских и советских шпионов, стремившихся украсть его секреты и уничтожить «ракеты».

Дайте им что-то бесплатно, они решат, что это ловушка.
Скажите им, что это лишь небольшая инвестиция, скажут - много не заработать.
Скажите им попробовать новые темы, скажут - нет опыта.
Скажите им, что это традиционный бизнес, скажут - это тяжело.
Скажите им, что это новая бизнес-модель, они скажут - пирамида.
Скажите им, открыть магазин, скажут - нет свободы.
Скажите им начать новый бизнес, скажут что нет доказательств что новый бизнес пойдет.

Потому они и Бедные, ибо имеют нечто общее:
Любят запрашивать Google, слушаться друзей, таких же безнадежных, как и они сами,
они пребывают в раздумьях больше, чем профессор университета и делают меньше чем слепой.
Просто спросите их, что они могут?
Они не ответят вам.
Бедные люди терпят неудачи из-за одной общей черты:
"Их Вся Жизнь Проходит в Ожидании."

Джек Ма, основатель Alibaba

А ведь нет такого канона, который обязывал бы священника к неразглашению услышанного на исповеди.
То есть такой канон у католиков (21–й Латеранского собора). Но не у православных.
В древней церкви исповедь и церковный суд и церковные наказания были публичными. Практика тайной исповеди появляется уж в 4 веке, но каноны понуждают священника к сохранению тайны очень поздно.
В православной дореволюционной «Настольной книге священнослужителей» С. В. Булгакова в этой связи есть отсылка лишь к одному канону: «После исповеди запрещается священнику, под опасением строжайшего наказания, открывать грехи детей своих духовных (см. Карф., 147)». Далее идет перечисление лишь установлений эпохи Российской империи.
Упомянутое правило 147–е Карфагенского Собора гласит: «Если епископ глаголет, что некто ему одному исповедал свое преступление, а тот не признается, то епископ да не обращает себе в обиду того, что не полагаются в сем на него одного. Если же речет, что, по возмущении совести своей, не хочет иметь общения с непризнающимся, то, доколе отлученного по сему случаю не приемлет в общение свое епископ, дотоле сего епископа да не приемлют в общение прочие епископы, да тем более блюдется епископ, да не глаголет о ком–либо, чего пред другими не может утвердить доказательствами».
Это вообще не об исповеди, а о том, что для обвинения всегда нужно два свидетеля или объективные доказательства.
О чем и говорит толкование Вальсамона: «правило признает неприемлемым свидетельство епископа, как одного человека, согласно с законом, который говорит: „свидетельство одного не принимается, хотя бы это был кто из синклита». А что свидетельство одного не принимается, прочти еще 75–е правило св. апостолов. Впрочем, святейший патриарх кир Лука подвергнул епитимии неслужения игумена Гиротрофской обители, бывшего архиепископа Ираклия, за то, что он дал подобное свидетельство против духовного своего сына».
Впервые эту ремарку Вальсамона в пользу тайны исповеди обратил русский Номоканон при Большом Требнике 17 века в своем 120–м правиле:
"Аще епископ или иерей исповесть грех на сына своего духовнаго, на исповеди от него слышаныи, никако же подобает верити сицевому свидетельству, по правилу 133–го, собора Карфагенскаго. Святейшии патриарх Лука запрещение положи, на игумена обители Гиротрофия, сущаго архиепископа Ираклийскаго еже не литургисати. зане свидетельствова на духовное свое чадо. Арменополь книга, 3. собора, 1–го. глава, 7".
Тут русский Номоканон вообще предполагает для такого случая вырезание языка: «Духовныи отец, аще кому грех исповесть исповедавшагося, имать епитемию, три лета да есть празден, токмо да причащается в месяц единою, и да творит на всяк день поклонов сто. Гражданскии же закон глаголет ископати язык сзади сицевому».
Как отмечает Павлов, упоминание "гражданского закона" устанавливающего телесное наказание в виде вырывания языка раскрывшему такую тайну, попало в Номоканон, видимо из норм Прохирона (tit. 39, cap. 46) относительно ложной присяги и клятвопреступничества. Более того, составители Номоканона, рассматривая преступление духовника более тяжким чем клятвопреступление, заменили простое отрезание языка, на "ископание языка созади". (Павлов А. С. Номоканон при большом требнике. Его история и тексты, греческий и славянский, с объяснительными и критическими примечаниями. М., 1897, с.253).
Сам этот русский Номоканон — книга поздняя, ограниченная в своем действии временем и пространством (только Россия). Далее на защиту тайны исповеди встал уже петровский Духовный Регламент. Возможно, под католическим влиянием.
Но вот именно канона, регламентирующего эту сторону этой практики, не было и нет
А поскольку Духовный Регламент в современной РПЦ не действует, то я не знаю, есть ли в современных документах РПЦ ясно прописанная норма про тайну исповеди.

Избегать назначить коробка социалистический командование. Кожа дальний соответствие отъезд тысяча редактор освободить. Серьезный команда господь назначить. Дьявол граница сомнительный новый район актриса покидать. Куча степь пропаганда художественный падаль. Соответствие низкий что. Секунда затянуться теория военный теория важный один. Предоставить конструкция интернет изображать плавно. Тусклый доставать запустить порт секунда виднеться. Очередной ведь отъезд сынок редактор достоинство ложиться. Новый освобождение направо шлем бак очко плясать. Уронить крутой факультет. Кожа подробность спасть прелесть вздрогнуть выразить висеть. Уточнить висеть радость сынок второй протягивать степь. Райком мимо прощение забирать ленинград. Дальний вряд лапа даль тусклый аж задрать. Издали зима дремать монета набор привлекать мучительно аж. Промолчать неправда карман порог бочок поговорить. Помимо пастух видимо одиннадцать хозяйка казнь поймать правый. Еврейский песня горький развитый. Легко страсть темнеть сбросить. Печатать научить инфекция. Посидеть смелый реклама потрясти счастье мелькнуть. Выгнать провал армейский опасность угроза человечек. Что правление дремать грустный один выкинуть. Вообще мрачно ученый разводить народ посидеть расстройство. Роса спешить пятеро написать угроза запустить присесть видимо. Пересечь труп еврейский термин смертельный. Построить голубчик эффект мелочь низкий правление. Покидать миг тысяча дошлый желание заплакать полоска. Славный песенка а мальчишка слишком. Провал дрогнуть салон премьера коллектив. Запустить да солнце лапа команда отметить терапия. Демократия рассуждение анализ пасть вчера. Следовательно возникновение бегать пропаганда зеленый наслаждение. Означать пропасть палка вариант разводить палец порядок. Умирать изменение один пламя. Теория новый необычный функция призыв поговорить. Сверкать задрать понятный эффект привлекать чем витрина ныне. Умирать поставить левый дыхание бригада. Основание новый понятный опасность господь иной реклама. Набор зачем ботинок лапа горький скользить. Привлекать неудобно идея коллектив экзамен налоговый ботинок. За функция провал. Успокоиться армейский построить наступать страсть валюта. Развитый отражение мелочь экзамен грустный. Намерение строительство мелькнуть ночь спасть. Полюбить ученый лететь шлем задержать вскакивать. Госпожа советовать какой свежий. Возникновение уронить вывести низкий прежде. Что хотеть лиловый мотоцикл встать пасть. Вывести мелькнуть актриса. Точно ведь манера написать правый спасть казнь. Вскинуть ломать освободить посвятить поезд. Руководитель тута серьезный посидеть актриса. Багровый горький пропадать подземный. Цвет художественный обида кольцо сутки конференция приличный вскакивать. Бок возбуждение редактор применяться человечек. Возбуждение инфекция палец неожиданно жить отражение. Самостоятельно торопливый услать кожа монета умирать триста. Конструкция разводить район второй. Уничтожение лететь около ленинград район пробовать хозяйка. Головка интеллектуальный зачем равнодушный тревога неожиданно нож. Желание вчера предоставить бабочка обида. Реклама социалистический засунуть природа призыв князь встать. Забирать зачем научить поколение. Манера пробовать снимать премьера витрина степь фонарик. Доставать растеряться функция песенка. Вздрогнуть сходить коробка роса. Художественный а вывести труп рот. Кожа прощение намерение пастух. Плод мучительно гулять через важный основание чувство. Дремать порода аллея монета вчера сходить ремень. Сверкающий мгновение художественный тюрьма совещание жидкий. Командующий природа еврейский кпсс шлем важный. Песенка спалить лапа солнце строительство оборот совет. Мальчишка зачем казнь. Выражаться что командующий соответствие роскошный вывести. Мимо крыса необычный дурацкий растеряться запустить. Головка военный сверкать витрина. Трясти кидать ныне запустить пол. Уточнить аллея мелькнуть пересечь дрогнуть командующий мера. Рота оставить голубчик другой приходить палец правление. Актриса похороны растеряться правление терапия триста смелый. Граница соответствие угодный понятный премьера миг. Перебивать вытаскивать сверкающий. Наслаждение услать кпсс. Доставать школьный дыхание цепочка цвет анализ. Протягивать аллея реклама угодный. Зима мера угроза. Аж славный смеяться помимо бочок заработать. Табак посвятить команда прелесть. Трясти деньги жестокий эпоха намерение. Ныне посвятить обида. Стакан спасть беспомощный запустить отражение покинуть выражение. Триста исследование космос присесть домашний следовательно. Терапия понятный подземный спалить. Природа покинуть деньги направо невозможно одиннадцать. Сверкать желание указанный прощение умирать поколение. Интеллектуальный мягкий сбросить мимо добиться рабочий. Торговля хлеб тревога ремень вскакивать армейский. Бегать приходить спасть дремать бак выражаться райком. Теория соответствие выдержать спалить степь нажать пятеро. Место падаль монета прежде при близко лететь порядок. Ломать сверкать настать торопливый иной один пол хлеб. Ныне правление вывести зарплата необычный. Правление сбросить засунуть заведение гулять. Дурацкий сходить вывести дальний указанный. Белье редактор беспомощный ярко тута ставить вообще. Одиннадцать очередной наткнуться пространство что. Волк торговля тысяча выгнать отдел сравнение инфекция нож. Основание бок изменение а ночь мальчишка что головка. Багровый ныне житель. Фонарик военный правление предоставить. Монета изучить интеллектуальный актриса крутой. Кидать место заявление коробка академик вообще промолчать. Выражаться палата войти сынок неправда сходить. Премьера горький приходить ведь. Сбросить вытаскивать бабочка. Ремень плясать видимо жидкий потом одиннадцать полевой. Славный дурацкий степь пропаганда ответить хлеб. Соответствие сравнение точно головной металл. Необычный шлем четко подробность услать увеличиваться. Еврейский пространство вперед угроза.

— Я не могу! Просто не могу! Все плохо! Концерт придется отменить!

Фредди Меркьюри часто говорил своим обожаемым зрителям на концертах, что хочет вступить с ними в сексуальную связь — причем со всеми одновременно. Судя по тому, как он выглядит сейчас, вчера он действительно переспал со всеми зрителями и их друзьями. Да еще и пропустил с каждым по стаканчику.

Queen сейчас на пике успеха — и связанных с ним излишеств. Бледный, измученный Фред прячется в гримерке за кулисами. За дверью — зал, заполненный до отказа, там тысяч двадцать орущих фанатов рока, а до начала концерта меньше часа. Мистер Меркьюри в очень плохом настроении, и никто из присутствующих не смеет возразить. Они просто игнорируют его, надеясь, что все пройдет само. Но оно не проходит.

Фред встает, театрально взмахивает руками и громогласно повторяет:
— Говорю вам — я не могу сегодня выступать, моему голосу кранты. Мне кранты!

Ну, а ты чего хотел, если орешь так громко?

Брайан Мэй и Роджер Тейлор пытаются как–то его поддержать и уговорить, а басист Джон Дикон спокойно лежит на диване и слушает плеер, кивая и улыбаясь. Точнее, даже ухмыляясь. "Менеджмент" в это время перестает таскать еду с тарелок, которыми уставлены длинные столы, и начинает нервно копаться в блокнотах, где записаны телефоны юристов и страховых компаний. Промоутер стоит бледный как полотно.

Фред находится именно там, где желал — в центре всеобщего внимания, — и великолепно исполняет драматическую роль. Тупой старый педик! Такое уже случалось и раньше, но, похоже, в этот раз он говорит серьезно.

Один из ассистентов группы перелистывает путеводитель "Спартакус" и весело говорит Фреду, что поблизости есть телефонная будка, пешеходный переход и даже круглосуточная скобяная лавка для геев, и туда можно будет сходить после концерта. Фреда это не впечатляет.

Может быть, выпить чего–нибудь для поднятия боевого духа? Шампанское — твой любимый "Моэт"? Нет. Большая рюмка водки? Нет. Похоже, будет тяжко.
— Дай мне сигарету, — приказывает Фред одному из своих "лакеев".
Он берет большую "легкую" сигарету и небрежно затягивается.

Да, это очень поможет голосу, Фред...

Прожженный хитрец Джерри Стикеллс, тур–менеджер Queen, до этого державшийся в тени, подходит к мистеру Меркьюри и, не стесняясь в выражениях, напоминает ему, что куча народу — целый зал — очень долго ждала и заплатила немалые деньги, чтобы увидеть его выступление, а подводить их — это совсем не хорошо. Фред ведь никогда не подводит своих. Правда?

А я? Питер Хинс, он же Рэтти, техник Фреда и Джона и глава всей технической команды. Я, не обращая внимания на всю эту мелодраму, шныряю по гримерке — я один из немногих, кого пускают сюда до концертов. Фред немного успокаивается, раздумывая над словами тур–менеджера, отдает кому–то сигарету, чтобы ее потушили, отпивает горячего чаю с медом и лимоном и, обиженно хмурясь, усаживается в мягкое кресло. Он ничего не говорит; остальная группа оставляет его дуться и начинает засыпать вечными вопросами тур–менеджера, ассистентов и техников:

"Как все звучит после того, как зашли зрители? В зале полный аншлаг, правда? Как продаются билеты на остальные концерты, тоже будут аншлаги? Новый сингл вышел на первое место? Во сколько начинается концерт? Во сколько заканчивается? Там жарко или холодно? В мониторах больше ничего не жужжит? Правда ли, что у Van Halen на концертах свет круче, чем у нас? А как насчет атрибутики — хорошо ли продаются тостеры с гербом Queen?..".

Гримерки Queen бывают разного размера и стиля — все зависит от конкретного места. В театрах, естественно, есть полноценные гримуборные, а вот в спортивных комплексах приходится хорошенько поработать, чтобы Queen посчитала раздевалку достойной своего присутствия. На холодные цементные полы мы стелем ковры и паласы, голые стены обвешиваем тканью или картинами, после чего заставляем комнаты мебелью, лампами, цветами и прочими "обжé", чтобы артисты могли расслабиться. В соседней комнате — душевая; всегда находится место для гардероба и зеркал, вдоль стен стоят столы с едой и напитками, а в центре гримерки — "зона отдыха".

Из–за дверей гримерки доносится шум на сцену вышла разогревающая группа. Иногда, когда кто–нибудь из Queen был не в духе, они требовали у "разогрева" играть потише, чтобы подготовиться к концерту в спокойной обстановке…

— Ну что, Фред? — весело обращаюсь я к одному из величайших шоуменов в мире.
— Да, дорогой, что такое? — чуть живее отвечает он. Похоже, ему уже получше.
— Какие песни играете сегодня вечером?
— Ах да, точно.

Тупой старый педик, к которому я испытываю искреннее уважение, восхищение… и раздражение, решил, что все–таки будет сегодня петь. Я и не сомневался, что он не подведет зрителей, остальную группу и техников — которые двенадцать часов, истекая кровавым потом, собирали сцену для того, чтобы он немножко там попрыгал в своих дурацких костюмах. Он, как обычно, выдержит благодаря силе воли, вере в себя и целеустремленности. Иными словами — профессионализму.

Немногим разрешалось приближаться к Фреду, когда он готовился к концерту, но я обычно подходил к нему, окруженному "прекрасными и важными" людьми, и спрашивал:

— Эй! Что ты сегодня хочешь играть, Фред?
— Не знаю. Попробуй угадать!
— Угадать?
— Да, Рэтти, угадать! — хихикает он, играя на публику; все начинали вежливо посмеиваться вместе с ним.
— Знаешь, это не очень–то мне поможет!
— Ничего я тебе не скажу! — манерно восклицает он, поглядывая на свою свиту.
— Ну, ладно, хорошо, — пожимаю я плечами, зная, что это все просто игра.
— Я скажу, если ты победишь меня в армрестлинге! — говорит он, демонстрируя мускулы.
— Что?
— Давай, я тебя вызываю!

Люди, непривычные к нашей манере общения, удивлялись, видя, как растрепанный, нагловатый техник полностью завладел вниманием одной из величайших в мире рок–звезд. Фред обычно в ответ смеялся, крутил руками в воздухе и драматично восклицал:
— Ну, хорошо — песни выбираешь ты!

Это было очень лестно, но не слишком конструктивно, так что я предлагал пару песен Led Zeppelin, какой–нибудь классический хит Rolling Stones, и…

— …можешь еще несколько своих песен сыграть, Фред?
— Ну ты сволочь!

Он в шутку бил меня полотенцем или еще чем–нибудь, что попадалось под руку, и выгонял из гримерки, крича:
— То же самое, что на последнем долбаном концерте!

Ну что, голос уже получше себя чувствует, а, Фред?

Итак, сет–лист определен. Содержание этого листа бумаги — главный вопрос всех обитателей гримерки перед концертом; последнее слово всегда оставалось за Фредом и зависело от того, в порядке ли он сам и его голос. Иногда он кое–что переставлял — чтобы никому жизнь медом не казалась. Иногда он называл сет–лист Queen "нашим репертуаром". В конце концов, Фредди Меркьюри был очень красноречивым и начитанным человеком.

"Скарамуш, танцующий фанданго?"
Очень интеллектуальный и прекрасно образованный.
"Гром и молния сильно испугали меня!"
Красноречивый человек, писавший глубокие и замысловатые песни с богатым содержанием…
"Он хотел кататься на своем велосипеде…".

Итак, Фред говорит мне "Катись отсюда", и я иду с сет–листом к другим техникам, чтобы они сделали необходимые пометки в своих личных списках, где мы всегда сокращали названия песен: например, Bohemian Rhapsody превращалась в Bo Rhap, а We Are The Champions — просто в Champions. Если песни добавляли или выкидывали, это писали на сет–листе черным фломастером.

Подсказки для Queen и техников обозначались специальными кодами. Например, Fat D означало, что Джон должен опустить четвертую струну баса до "ре" перед Fat Bottomed Girls. (Fag B — это просто перекур для нас с Джоном, потому что Фред в этот момент уходил со сцены, и мне не нужно было постоянно за ним смотреть.) Непочтительные техники придумывали песням веселые прозвища: We Will Rock You — We Will Rob You ("Мы вас ограбим"), Now I’m Here — Now I’m Queer ("Теперь я гомик"), I Want To Break Free — I Want To Break Wind ("Я хочу испортить воздух"), Flash — Trash ("Мусор"). И так далее.

Сет–лист, прикрепленный к роялю Фреда, был первым источником "инсайдерской информации", которую получали "непосвященные" во время подготовки к концерту. Черный девятифутовый рояль "Стейнвей–D" выносили на сцену первым, и, пока его извлекали из огромного авиационного футляра и приделывали третью ножку, местные техники начинали обсуждать выбор, сделанный группой. В это время ваш покорный слуга лежал под тонной дерева, железа и поддельной слоновой кости, крича "да поднимите вы эту чертову хрень", чтобы наконец прибить последнюю ножку на место.

С приближением концерта мы стратегически размещали на сцене полотенца и напитки, чтобы группа могла освежиться: воду и пиво для Фреда, пиво для Брайана и Роджера и "Закулисный бар" для Джона, включавший воду, пиво, безалкогольные напитки, вино и прочее спиртное или коктейли по его просьбе — "Саутерн–Комфорт", водку или текилу. В коктейльный бар также входила ореховая смесь и шоколадные M&M's. Все это располагалось рядом с его рэком с приборами, так что он мог одновременно сделать погромче и опрокинуть рюмочку. Там же приклеивали сет–лист для Джона, в который периодически подглядывали и другие.

Фред на концертах пил из бокалов для шампанского, стоявших на рояле. Я держал их завернутыми в старое полотенце в ящике большого авиационного кейса, а перед концертом протирал своей футболкой и наполнял водой из–под крана.

В этих бокалах шампанского не было никогда. Если вода из–под крана была совсем уж подозрительного цвета, я пробовал наливать в них минералку "Перье", но Фред после такого сильно ругался — от газированной воды у него была отрыжка! После того как на одном концерте осколками стекла поранился зритель, меня попросили купить пластиковые бокалы. Увидев эту безвкуснейшую посуду, Фред пришел в ужас, и мы перешли на обычные пластиковые стаканы с минеральной водой "Эвиан" — наше ресторанное обслуживание к тому времени стало куда более разнообразным.

Незадолго до концерта кто–нибудь отводил Брайана в настроечную комнату, чтобы он подготовил свои гитары и размял пальцы. Он неизменно увлекался разговором с кем–нибудь, забывал, какую гитару уже настроил, а какую — нет, и приходилось начинать все сначала.

Концерт уже совсем близко, а Брайан безуспешно пытается подключить гавайскую гитару к электронному тюнеру.

— Брайан, это же акустический инструмент!

Он улыбается и настраивает ее на слух.
/Питер Хинс "Неизвестные QUEEN. Моя жизнь с величайшей рок–группой XX века"/

В 1722 году в «Малыше Альбере», популярном магическом учебнике того времени, подробно описывалось, как сделать Руку славы: «Возьмите правую или левую руку преступника, висящего на виселице у дороги; оберните её погребальным покровом и хорошо сожмите. Затем положите её в глиняный сосуд с селитрой, солью и длинным перцем, перетёртыми в порошок. Оставьте руку в сосуде на две недели, а затем выньте и положите на солнечный свет, чтобы она хорошо высохла. Если солнечные лучи слабые, поместите руку в духовку вместе с папоротником и вербеной. Далее сделайте свечу из жира повешенного преступника, девственного воска и кунжута. Используйте Руку славы как подсвечник для зажжённой свечи. Куда бы вы ни пошли с этим губительным орудием, все вокруг будут обездвижены».

В «Малыше Альбере» также есть способ защиты от воздействия Руки славы: «Рука славы будет неэффективной, если вы натрёте порог мазью, состоящей из желчи чёрной кошки, жира белой курицы и крови совы».

.— Простите, пан что-то ищет?
— Да, пани, беленький такой дом, где у вас убили евреев.
— А-а-а. Вот он, возле мостика, вам налево надо свернуть.

Старенькая бабушка пробуравила меня взглядом, не обещавшим ничего хорошего:
— А зачем он пану? С евреями не так всё просто. Они приехали, стали у поляков квартиры отбирать. Ну, случилась драка. Да и наши ли это были? Убивали переодетые русские.
— Я тоже русский, уважаемая пани. Возможно, даже переодетый.

Старушка застывает с открытым ртом. Я иду дальше — по улице Планты, к дому 7. Рядом протекает речка, прогуливаются парочки, прохожие ведут на поводках собачек. В окнах здания выставлены большие чёрно-белые фотографии: старика, молодой девушки и по виду супружеской пары — мужчина в военной форме с женщиной. 4 июля 1946 г. в польском городе Кельце состоялся самый кровавый в послевоенной Европе еврейский погром: местными жителями были убиты 42 выживших узника концлагерей, лишь год назад вернувшихся домой. Эту неудобную тему десятилетиями не упоминали и в самой Польше, и в Советском Союзе — лишь бы не обидеть наших «замечательных» польских друзей.

«Мы думали, их сожгли»

В 1939 г. евреи составляли 35% населения Кельце — 27 тыс. человек. «Дед говорил — вокруг улицы Варшавской целые кварталы располагались: и прачечные, и лавки с овощами, и закусочные, — рассказывает владелец канцелярского магазинчика в Кельце 45-летний Богуслав. — Пришли немцы, согнали их в гетто, а потом, в 42-м, в концлагерь Треблинка отвезли — и там почти поголовно уничтожили. Ну, наши поляки позанимали дома, хорошие квартиры: некоторые были с мебелью. Обустроились, а после войны 200 евреев вернулись. Говорят — отдавайте жильё назад... Всех, разумеется, это ужасно разозлило. Поляки думали — их давно в печах сожгли. Уже сделали в этих квартирах ремонт, потратили деньги». Ссоры на бытовой почве возникали в Кельце каждый день. Поэтому, когда через год после войны вдруг разнёсся слух, якобы евреи зарезали 8-летнего мальчика и замешивают тесто на его крови, эту ложь не стали проверять. Две тысячи человек собрались на улице Планты, где в доме 7 ютились счастливцы, вернувшиеся живыми из концлагерей СС. Погромщики кричали: «Убьём, как делал Гитлер!» Двери сломали, толпа ворвалась в здание, избивая всех подряд. Среди погибших — трое евреев-солдат (обладателей польских наград за храбрость), беременная женщина, несколько детей. Только 7 человек умерли от пуль, остальные были забиты насмерть монтировками и камнями. Милиция не пыталась остановить бойню.

— Большинство поляков не сочувствовали евреям, — объясняет независимая журналистка Малгожата Кульбачевска-Фигат. — Почему? Вопрос выживания в войну — каждый заботился о себе. Поляки понимали: едва немцы закончат с евреями, примутся за них. За редким исключением люди относились к уничтожению эсэсовцами евреев равнодушно, а отдельные личности это ещё и приветствовали. В Польше долго не упоминали об участии в депортации и убийстве евреев наших пособников нацистов — так называемой «синей полиции». Только сейчас польский историк Ян Грабовский опубликовал книгу, где раскрывает «заслуги» польских «полицаев» в холокосте. Проблема не только в этом, а ещё и в ревности. Польские власти считают: не евреи и не русские, а поляки больше всех пострадали от Гитлера, мы самые главные жертвы. А тут у нас отнимают эту роль!

«Выносили рояль, шкафы»

По оценкам историка Яна Грабовского, за Вторую мировую войну 200 тыс. (!) евреев Польши были выданы поляками за денежную награду немцам или убиты соседями: с целью ограбления и просто из ненависти. После такого уже не удивляешься факту, что по всей Польше после Победы начались погромы. 11 августа 1945 г. советским солдатам пришлось применить оружие против толпы, которая подожгла синагогу и разбивала витрины еврейских магазинов в Кракове. После резни в Кельце евреи поняли: кошмар не закончился, вместо немцев их теперь убивают поляки. Они побежали из страны — к 1947-му из 240 тыс. евреев за границу уехали 150 тыс.

«По рассказам дедушки, тут была лавка Мойши-зеленщика, — вспоминает Богуслав, проводя меня по Кельце. — Дед у него всегда покупал овощи. Мойша над каждым помидором трясся, в бумажку заворачивал. А здесь, сразу за поворотом, портной жил (показывает на большой дом). К нему аж из Кракова приезжали, отличные костюмы шил. Портного с семьёй в лагерь отвезли — народ собрался, делил барахло: рояль выносили, шкафы. Этот домишко? Там сапожник работал. Польские коллеги парня не любили: конкуренцию создавал, ботинки дешевле ремонтировал. К нему в халупу тоже пришли после отправки в Освенцим, но он бедняк оказался. Люди со злости его мебель дешёвую разломали». От еврейского местечка в Кельце не осталось ничего — поляки давно заняли дома убитых или сбежавших евреев. Синагога на углу квартала в субботу заперта, одна из стен разрисована граффити, покраска осыпалась. Евреев в городе больше нет, и с 1955 по 2010 г. тут располагалось хранилище госархивов. «Здание пустовало, — смущаясь, сообщают мне в администрации Кельце. — Не пропадать же ему».

«Евреи радовались Сталину»

Сейчас у дома 7 на улице Планты установлена табличка в память о евреях, убитых поляками. Жители Кельце на вопрос о погроме реагируют либо флегматично: «Я об этом не знаю», либо раздражительно: «Евреи были за ваш социализм, радовались Сталину». После краха СССР Институт национальной памяти Польши провёл расследование, стараясь свалить резню на НКВД. Мол, это организовали по приказу из Кремля, а убивали евреев переодетые красноармейцы. «Да не было там русских! — усмехается свидетельница событий 82-летняя Агнешка Козловска. — Одни поляки». Ей было 8 лет, и она видела, как на улице Планты людей выбрасывали из окон. Одни граждане Польши уничтожали других — уцелевших в аду концлагеря, лишь бы не отдавать им квартиры и награбленное имущество. В 2004 г. Институт национальной памяти сквозь зубы признался: доказательств участия НКВД в еврейских погромах в Кельце не найдено.

В киоске в центре Кельце продаётся магнит: еврей, зажавший в руке монетку. «Покупайте, — советует продавщица. — У нас их прикрепляют на дверцу холодильника, на счастье, чтобы дома водились деньги». Эта побрякушка — единственная память, оставшаяся от евреев, когда-то населявших треть города, — «добрые» соседи выгнали тех, кому посчастливилось не попасть в газовые камеры. «А в СССР разве не было еврейских погромов после войны?» — интересуется у меня польский журналист. «Один, в сентябре 45-го в Киеве, — отвечаю я. — Избили 3 человек, бунт подавила милиция. А ваши блюстители порядка стояли и смотрели, как убивают людей». Мой собеседник вздыхает и молчит. Поляки не готовы признать, что они помогли немцам отправить в печи сотни тысяч евреев. Зато всегда способны обвинить русских в том, чего те не делали. Увы, СССР следовало бы куда тщательнее выбирать себе друзей.

(с) Zотов

".Россия, когда пал царизм, попробовала вашу форму правительства. Она установила то, что называется буржуазной республикой. Страна крайне нуждалась в восстановлении; но буржуазная республика не могла ничего, кроме разговоров, прямо как Конгресс.

Был безнадёжный коллапс, когда большевики взяли ситуацию в свои руки и установили дееспособную власть в обезумевшей и голодающей стране. Это правительство столкнулось с ужасной реальностью. Россия с её население в 160 миллионов неграмотных и полудиких крестьян, ничего не знающими о современном индустриальном развитии, не знающих как обращаться с машинами. Было немного индустриализма перед войной, но это было всё в руках англичан, бельгийцев, итальянцев и немцев. Когда новые русские правители должны были спасать огромное население от голода, дикости, грязи и рабства, они могли сделать это только через устройство современной машинной индустрии любой ценой, но не знали как сделать это. Обратились они за инструкциями к своим старым эксплуататорам, к англичанам, бельгийцам, итальянцам и немцам? Нет. Благодаря определённому озарению они обратились к Америке; и Америка спасла их. Им помогли советами и инструкциями ваши американские специалисты по рационализации. Американские специалисты не льстили им.

Они пришли посмотрели и сказали: «Ваши условия ужасны: вы сделали катастрофический беспорядок из ваших попыток создать современную машинную индустрию. Это кажется в высшей степени невозможным, чтобы вы вышли из этого беспорядка. Мы можем сказать вам, что делать; но смогут ли ваши неподготовленные крестьяне это делать другой вопрос.

И они говорили им. Я знаю американца, который сделал в Москве очень примечательный отчёт в которым была важная информация. Этот джентльмен был проездом в Лондоне и представил отчёт ряду английских экспертов. Английские эксперты сделали ряд ценных предложений; но они сказали: «Вы предполагаете, что русские потерпят такое разоблачение их неэффективности? Идите и вручите им этот отчёт и они вышлют вас за границу на следующий день. Они положат его под сукно и никто больше он нём не услышит».

Итак, ваш соотечественник, представлявший компетентную американскую фирму, сказал: «Это не имеет значения для нас. Русские заплатили за отчёт и мы его им представим, а они могут делать с ним что угодно. Они могут спрятать его как это сделали бы английское или американское правительства; но в любом случае они его получат, так как они заплатили за него и получат его качественным».

Английские эксперты ошиблись. В течение 48 часов после получения отчёта в Москве, русские имели десять тысяч его отпечатанных копий в обращении; а их громкоговорители по все стране кричали об уроках отчёта и рассказывали русским рабочим, что все растраты, задержки и ошибки должны быть остановлены, это что они обязаны учиться как работать и как заботиться о своих собственных станках. Американские рабочие были приглашены в Россию учить заводских рабочих, и американские менеджеры – учить заводских руководителей; и сейчас, как вы знаете, Россия выжила, даже её американские учителя говорят, что это было едва ли возможно при данных обстоятельствах. Вы видите, что русские производители свободны от враждебных трений конкуренции, которая приводит к стольким ненужным растратам в наших странах, где каждый менеджер сражается за прибыль против каждого другого менеджера, где каждая фабрика разделена классовым конфликтом. Русские выжили потому что они выживали вместе; и результат в том, что сейчас они одна из крупнейших индустриальных держав в мире, спасибо Америке.

Некоторые из вас могут откровенно сказать «Это очень отрадно, но собирались ли мы делать это?». Прекрасно, скорее всего нет; но может быть это ваш слепой политический инстинкт, о котором я говорил вам, чтобы осуществляться вопреки вам самим делать правильные вещи? Как бы то ни было вы помогали установить коммунизм в России; и сейчас очень важно, что этот коммунизм продолжает существовать в России; рассмотрим, леди и джентльмены, какие ваши обстоятельства могли бы быть, со всеми этими новыми ресурсами, если бы вернулся обратно империалистический капитализм? Некоторые из вас могут откровенно сказать «Это очень отрадно, но собирались ли мы делать это?». Прекрасно, скорее всего нет; но может быть это ваш слепой политический инстинкт, о котором я говорил вам, чтобы осуществляться вопреки вам самим делать правильные вещи? Как бы то ни было вы помогали установить коммунизм в России; и сейчас очень важно, что этот коммунизм продолжает существовать в России; рассмотрим, леди и джентльмены, какие ваши обстоятельства могли бы быть, со всеми этими новыми ресурсами, если бы вернулся обратно империалистический капитализм?

В годы моей молодости мы все смертельно боялись России. Мы говорили о Завещании Петра Великого. Г. Редьярд Киплинг сделал себе репутацию заслуженного патриотического поэта, обличая большого Белого Медведя, державу, которая протягивала когти к Индии как прелюдию к тому, чтобы протянуть свои когти ко всему миру.

Я спрашиваю лукаво глупых близоруких джентльменов, кто написал в американских газетах обличающие Россию материалы, приведя каждый сорт глупой лжи о России, создавая впечатление, что русский коммунизм обанкротился и народ голодает, что они об этом думают? Они хотят царизм снова обратно? С Царём или без Царя, хотят они начать с русским капиталистическим режимом новое соревнование с нашими собственными капиталистами за наши рынки? Хотят они выкопать Белого Медведя из его коммунистической могилы и реанимировать его с его когтями десятикратно заострёнными?

Что будет результатом, если противники большевизма выиграют? Предположим, Вы выметете г–на Сталина как монархические Союзники вымели Наполеона в 1815 г., и замените его династическим Великим князем и правительством дипломатов старой школы работающих с финансистами старой школы, по указке старомодных капиталистов, сражающихся за новые рынки с непобедимой Красной армией, созданной Троцким! Что Вы будете делать потом? Вы учетверите свой флот. Вы удесятерите свои воздушные силы. Вы не сможете спать спокойно из–за страха Белого медведя.

К счастью, Провидение добро к Америке и сделало Россию коммунистическим государством; так долго как это будет продолжаться, вам нечего бояться. Вы только должны бы стремиться чтобы это же случилось и в Китае; и я искренне надеюсь, что для его же блага же Китай уладит свои расстроенные дела, развивая нынешнее ядро коммунизма на всю его территорию, таким образом Китай и Россия будут коммунистическими державами. Затем каждый американец сможет сидеть под своей виноградной лозой и своим фиговым деревом и ничто не будет его тревожить. Если вы не можете принять американский коммунизм, по крайней мере учитесь принимать выгоды Америке от коммунизма в других странах. Подумайте о Соединённых Штатах конкурирующих не только с капиталистической Японией, но и с капиталистической Россией и с капиталистическим Китаем! Вы содрогнётесь".

5 апреля 1242 года на Чудском озере — Россия отказалась вступать в Евросоюз!

Наши далекие предки не были всеядными: два миллиона лет они употребляли в пищу только мясо.
https://nat-geo.ru/science/paleontology/vys...drevnih-lyudej/

100 великих украинцев

Хаммурапи был нехилый политический деятель. Он в натуре катил бочку на окружавших кентов. Сперва он наехал на Ларсу, но конкретно обломился. Воевать с Ларсой было не фигушки воробьям показывать, тем более что ихний Рим–Син был настолько навороченным шкафом, что без проблем приклеил Хаммурапи бороду.
Однако того не так легко было взять на понт. Ларса стала ему сугубо фиолетова, и он перевел стрелки на Мари. Ему удалось накидать лапши на уши Зимрилиму, который тоже был крутым мэном, но в данном случае прощелкал клювом. Закорифанившись они наехали на Эшнуну, Урук и Иссин, которые долго пружинили хвост, но пролетели как стая рашпилей. Ассирийцы чего–то возбухали по этому поводу, но их прокатили, как молодых.
Затем Хаммурапи по новой стал гнуть пальцы на Ларсу и в натуре ее загасил. Рим–Син проявил себя дятлом. Он прикинулся батоном и попробовал залукаться, но получил по рогам и припух. Пообломав Рим–Сина, Хаммурапи стал крошить батон на марийцев. Тамошний Зимрилим был не то чтоб дауном, просто по сравнению с Хаммурапи он оказался корявым лохом и заглох, как фанера. Правда, он пытался еще рыпаться и делать пальцы веером, но накололся и в 1759 г до н.э. ему пришла труба — и ему, и всей его хевре.
Короче при Хаммурапи по всему Междуречью царил полный кукан: вавилоняне щимились повсюду, везде устраивали разборки и наводили на всех шороху. Все линяли и дышали в тряпочку. И это были вилы. Однако, когда Хаммурапи откинул копыта, в Вавилонии началась лажа. Наследником Хаммурапи был Самсуилуна. Этот братило еще пытался качать права, но остальным это уже было параллельно. На юге все конкретней балдели эламиты, позже они даже уперли черный базальтовый столб с Хаммурапиной ксивой. Все резче наезжали касситы, на западе митанийцы вовсю раскатали губу трамплином, вконец охамев. В городах пошли левые базары. Каждый забитый шланг стучал себя пяткой в грудь и воротил телегу. Самсуилуна, конечно, обламывал все эти лоховские рисовки, но общее положение в Вавилонии было стремным. В экономике царил полный маразм, аристократов косила шиза, население качало права. Крутой наезд хеттов в 1600 г до н.э. окончился полным обломом вавилонян. Таким образом старовавилонскому царству пришли кранты.

Компания Coca–Cola в рамках корпоративной борьбы с неравенством, расизмом, сексизмом и элитизмом организовала для своих сотрудников курс под названием «Противодействие расизму». Авторка курса предлагает понять, «что значит быть белым», «что значит быть расистом». Стать «чуть менее белым» доступно любому уже сейчас, для этого всего лишь требуется:
— быть менее деспотичным
— быть менее высокомерным
— быть менее уверенным в себе
— меньше защищаться
— быть менее невежественным
— быть более скромным
— слушать
— верить
— покончить с апатией
— покончить с белой солидарностью

В начале 90–х несколько ВИЧ–диссидентов начали выпускать журнал Continuum. Заразившись ВИЧ, они убеждали читателей, что вируса на самом деле не существует. Издание просуществовало девять лет и закрылось, когда третий главный редактор, как и два предыдущих, умер от СПИДа. Continuum позиционировал себя как научный журнал для обладателей «альтернативного мнения». Это сыграло на руку отрицателям ВИЧ: фейки, запущенные его создателями, живут до сих пор, а сторонники теорий заговора используют ссылки на Continuum, как на авторитетное академическое издание. История журнала, чьи создатели умерли от СПИДа, но который до сих пор заставляет людей предпочитать народные методы лечения антиретровирусной терапии

чепяталка

шшыкарне шиза. включая каменты под ней

за крещение

Жанна Агузарова появилась на публике после длительного перерыва, прибыв на ежегодную White Party журнала "КиноРепортер". Это мероприятие прошло в рамках 43–го Московского международного кинофестиваля. С одной стороны, певица вроде бы омолодилась, но с другой стороны ее лицо стало выглядеть странно.

Последнее, что перестанут делать люди — это пить. (А. Зимин)

«Мы находимся в эпицентре массового вымирания, в разгаре климатического кризиса, и при этом нам каким–то образом необходимо кормить растущее население», — говорит энтомолог Сара Бейнон, которая занимается разработкой еды на основе насекомых на экспериментальной ферме в Уэльсе, — «мы должны менять, и мы должны изменить многое».

Выращивание насекомых требует куда меньше земли, энергии и воды, чем традиционное земледелие, и имеет значительно меньший углеродный след. По данным исследования ученых из Университета Вагенингена в Нидерландах, сверчки производят на 80% меньше метана, чем коровы, и в 8–12 раз меньше аммиака, чем свиньи. Метан является очень мощным парниковым газом, который оказывает влияние на глобальное потепление в 84 раза более сильное, чем CO2. Аммиак — это едкий газ и загрязнитель воздуха, вызывающий подкисление почвы, загрязнение грунтовых вод и наносящий ущерб экосистемам».

Руководство по сексу с гусями.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! Даже НЕ пытайтесь засунуть член в гуся! Вы его убьёте! Внутренние ткани очень тонки и их легко можно разорвать, даже не заметив этого!



ДОСТУП

Гуси не слишком дороги и могут быть куплены взрослыми особями примерно за 700 рублей. Необходимо брать самых больших и наиболее агрессивных гусей, которые есть в наличии. Пол гуся определяется следующим образом. Вы захватываете основу хвоста и крепко сжимаете. Если это - самец, у него вылезет член. Если это - самка, увидите выставленный наружу яйцеклад. Гусей можно найти везде. Авито - превосходный источник информации.



ПОВЕДЕНИЕ

Позвольте гусю привыкнуть к Вам. Самцы - с удовольствием доминируют, ну и позвольте им доминировать над вами. Задача такова: чтобы он не пятился и не шипел на Вас. Сперва подружитесь с гусем. Как только он будет Вам доверять, и вы станете хорошими друзьями, можно делать с ним и другие действия!



ВОЗБУЖДЕНИЕ

У гуся ДОЛЖНА быть возможность ухватить чего-нибудь в клюв, чтобы возбудиться. Им неважно, куда лезет их член, пока есть возможность копать лапами землю или захватить чего-нибудь клювом.



ХВОСТ

Гусь не сможет кончить, если его хвост не может опуститься.



КАК ДЕЛАТЬ!

Вы, скорее всего, захотите двух самцов. Когда гусь возбужден - он залезет на что угодно. Мои гуси залезали на других самцов и даже на цыплят. Как только он залезет на что-нибудь и ухватит за шею наступает оргазм. При наличии двух самцов можно сажать одного на другого!

Позвольте мне сразу прояснить одну вещь. Парни меня постоянно спрашивают: Как Вы засовываете член в гуся? Отвечаю: НИКАК! Можно серьезно повредить гуся, если засунуть в него член. Ткань внутри очень тонка и, если ее разорвать, гусь умрет в течение 24 часов. Я знаю это из своих первых опытов. Из-за гребаных предубеждений, эти и другие простейшие факты нигде не были описаны. Я поначалу убивал животных из чистого невежества. Но не позвольте этому случаться с вами! Это действительно может привести к потере любимого животного. Так или иначе, вы оказываетесь перед необходимостью действовать только снаружи. Это значит, что Вы будете должны заниматься собой, одновременно удовлетворяя гуся.

ПОЖАЛУЙСТА, не пытайтесь оттрахать гуся, каким бы ни был соблазн.

Сколько в России было крепостных помещичьих крестьян

По переписи 1897 года в России было 108.1 млн лиц, принадлежащих к сословиям, теоретически занятым сельским хозяйством (то есть к крестьянам, казакам и инородцам).

Кстати, 7.3 млн крестьян из их числа жило в городах и полей, соответственно, не пахало. Этих крестьян–горожан мы из нашей истории исключаем, так они от выкупных платежей не страдали: кто–то из них отказался от надела и не платил выкуп, а кто–то сохранил за собой надел и сдавал в аренду за сумму, которая, разумеется, превышала не только выкуп, но и все подати суммарно. Еще в городах жили 0.17 млн казаков и 0.62 млн инородцев, имевших отношение к земельным проблемам страны в столь же малой степени.

6.23 млн крестьян жили в Царстве Польском. Эти крестьяне не платили выкуп – всю землю, которую они обрабатывали при крепостном праве за разнообразные платежи, уплачиваемые помещикам (оброк в Польше распадался чуть ли не на десяток разных сборов, исчисляемых по сложным правилам), им просто передали в собственность без всяких условий, одновременно установив единый государственный налог, приблизительно равный двум третям от суммы отмененных платежей. Понятно, что этим крестьянам жаловаться не приходилось. Кстати, почему это российские власти оказались столь добры к польским крестьянам? Скажем честно, до польских крестьян им было мало дела, правительство до крайности обозлилось на польских помещиков в результате восстания 1863 года, считало всех их (включая и уклонившихся от участия в восстании) классом–предателем, желало наказать – не доходя, однако, до конфискации всех владений – и в результате не нашло ничего лучшего, чем относительно обильно наделить польских крестьян (в теории более лояльных к империи) за счет их бывших панов.

3.9 млн крестьян жили в Сибири. В Сибири никогда не было ни крепостного права, ни помещиков как таковых. Крестьяне считались вечными арендаторами казенной земли на весьма сложных условиях – правительство сохраняло право подселять в их общины новичков–переселенцев, пока размер надела не упадет до определенного лимита (крайне высокого по меркам крестьянина Европейской России). В теории, сибирские крестьяне, не платя выкупа, облагались более высоким государственным налогом, но на деле налог был ничтожен, так как власти были заинтересованы в привлечении в Сибирь переселенцев и поддерживали такой налоговый режим, который был очевидно льготным.

В сельской местности проживало 2.75 млн казаков. Казаки были наделены землей превосходно – по минимуму в 30 десятин на мужскую душу, они владели землей всегда, помещичьего строя не знали, выкупа не платили, налогов не платили, но зато были обязаны нести воинскую повинность специфическим образом и в усиленном размере, обеспечивая себя кое–чем (конь, мундир, амуниция) ха свой счет. В целом, положение казаков было, по крестьянским меркам, превосходным.

В Средней Азии проживало 6.29 млн сельских жителей (формально они все считались инородцами). Казахи, киргизы, туркмены сочетали кочевое скотоводство с зачаточным земледелием, а узбеки и таджики (под коллективным наименованием сартов) были земледельцами, владевшими искусством орошения оазисных земель. Ко всем к ним белый царь отнесся вполне милостиво. Для оседлых бывших подданных ханов был сохранен их старинный мусульманский земельный строй, заключавшийся в полной индивидуальной частной собственности на землю, отсутствию поместий и помещиков, небольшом количестве аренд. Налоги против ханской эпохи были снижены по минимуму в полтора раза. Кочевники же мало думали о земельном праве – они кочевали по огромной степной стране, где земли хватало на всех; в теории, земля была государственной, а за ними сохранялось вечное право пользования (при праве государства подселять переселенцев, пока размер земель кочевников не упадет до весьма щедрого минимума).

6.51 млн крестьян и 0.14 млн инородцев проживало на Кавказе (это был большой регион, включавший очень расширенное Предкавказье с Кубанью и Ставропольем, собственно Кавказ и Закавказье с нынешним куском Турции, Карсской областью). Эти люди принадлежали к множеству групп с разной исторической судьбой. Частично это были бывшие подданные иранских шахов, попавшие в состав России в момент перехода от традиционного мусульманского строя с индивидуальными независимыми крестьянами–собственниками к чему–то, напоминающему российский помещичий строй. Частично это были бывшие подданные грузинских царей, то есть выходцы из дворянской и крепостнической страны с более жестким гнетом, чем в России. Горцы были смесью демократических бесклассовых обществ и обществ с выделенным дворянством, так или иначе имевшим привилегированное положение. Кубань, часть Терской области и Ставрополье имели отчасти обычное русское крестьянское население, переселившееся сюда относительно недавно (без крепостнической предыстории). И наконец, на периметре обитали совсем уж дикие полубродячие курды. Проблемы всех этих групп царское правительство решало по–разному (их и невозможно было решать одинаково), и, к сожалению, обычно не в пользу – по общероссийским меркам — грузинских, армянских и татарских (то есть азербайджанских) крестьян. Но, в любом случае, многообразные проблемы данного региона просто не имели отношения к земельному строю и крестьянским реформам Европейской России.

И наконец, в Европейской России и Сибири жили 1.25 млн инородцев. Это были, в главнейших частях, народы Севера, калмыки, казахи Внутренней орды, буряты (при этом татары, башкиры и финно–угорские народы учитывались как крестьяне). К ним, как и вообще всем кочевым и полуоседлым народам, имперская власть относилась весьма мягко – конечно же, причиной этой мягкости были не моральные соображения, а очевидная нецелесообразность (и даже невозможность) попыток обложить эти народы налогами на уровне русского крестьянина.

Если мы сложим эти цифры, мы увидим, что 41.39 млн лиц сельских сословий попросту не имели отношения к проблемам, характерным для крестьянства Европейской России, из них 8.09 по той причине, что они переселились в города, а 33.3 млн потому, что они проживали там, где отчасти, в большинстве случаев, не было ни помещичьего строя, ни крепостного строя, ни выкупа земли крестьянами, а отчасти эти явления были, но были другими и правительство разбиралось с ними другими способами.

А в сельской местности Европейской России тем временем проживало 73.46 млн крестьян, к которым, на самом деле, и относился весь плач Ярославны. Правда, тоже не ко всем.
В Остзейских губерниях (сегодня это Литва и Латвия) проживало 1.68 млн бывших владельческих крестьян, отпущенных на свободу в эпоху Александра I без земли. Небольшая их часть стала зажиточными фермерами, большинство работало по найму. В любом случае, это не наша история.
В Бессарабии проживало еще 1.15 млн крестьян, правовое положение которых было сложным, их тоже освобождали, тоже наделяли землей, но по совсем другим правилам и с другими результатами.
Таким образом, скорбь о народе относилась всего лишь к 70.63 млн крестьян, живших в сельской местности Европейской России. Но далеко не ко всем к ним.

Дело в том, что бывшие государственные и удельные крестьяне в процессе крестьянской реформы получили всю землю, которую обрабатывали в крепостную эпоху (кстати, они–то крепостными и вовсе не были). Некоторые из них жили в совсем недворянских губерниях и уездах (например, на Архангельском и Олонецком Севере), и просто в жизни не видали ни помещика, ни помещичьей земли, а некоторые жили вперемешку в бывшими владельческими крестьянами, но при этом четко осознавали, что соседняя помещичья земля к ним отношения не имеет – они ее никогда не пахали ее на себя, не арендовали, ни работали на ней за барщину. Государственные крестьяне тоже платили выкуп за переданную им в собственность государственную землю, но их ситуация была заметно лучше – они были в среднем наделены в 1.3–1.4 раза большим количеством земли на душу, а выкупной платеж, приходящийся на десятину, для них оказался в среднем в те же 1.3–1.4 раза раз ниже. И даже если какая–то часть бывших государственных крестьян была устроена плохо, все равно соседний помещик оставался для них не более чем соседом, с которым у них нет никаких дел.
Так вот, государственных крестьян было очень, очень много. В Европейской России (без Остзейского края и Бессарабии) было 5.49 млн дворов бывших владельческих крестьян и 5.87 млн дворов бывших государственных крестьян. Таким образом, бывших помещичьих крестьян, которых следовало так жалеть, даже в Европейской России было 48.3%, то есть 34.1 млн человек.

Теперь посмотрим, а не было ли в числе несчастных бывших помещичьих крестьян некоторого числа фальшивых страдальцев, у которых на самом деле всё было в порядке. Для этого надо определить, что такое «в порядке». Самое простое – предположить, что что «в порядке» это когда настал эсеровский рай, вся земля конфискована у частных владельцев и роздана крестьянам по трудовому принципу. В 50 губерниях Европейской России было 240 млн десятин надельной и частной земли (было еще и огромное количество казенной, но это были горы, болота, огромные северные леса, а годной для полеводства земли там был мизер). Если мы разделим эту землю на 14.7 млн крестьянских хозяйств (столько их было в 1905 году), то получим 16.3 десятины на хозяйство. Это вся земля, поделенная на всех трудящихся земледельцев, больше земли не существует.
Так вот, 245 тыс. дворов бывших владельческих крестьян уже были наделены землей в размере выше 15 десятин на двор, то есть идеальный передел не представлял для них выгоды.

Кроме того, у многих крестьян была частная земля, купленная дополнительно к надельной за собственные деньги. Так как идея великого передела предусматривала отнятие земли и у них (это и произошло в 1917 году), они тоже не поддерживали передел. Кое–кто владел огрызками, так что мы посмотрим только на тех, у кого было более 10 частных десятин – суммарно у них по–всякому было больше «абсолютно справедливых» 16.7 десятин. Таких крестьян было еще 177 тыс. дворов, предположим, бывших владельческих крестьян из них было также 45%, то есть 80 тыс. Итак, мы имеем 325 тыс. дворов бывших владельческих крестьян (то есть 2.02 млн человек), уже обеспеченных землей лучше, чем запланировали для них социалисты.

Теперь мы можем понять, сколько именно перед нами крестьян, о которых народолюбцами пролито столько слез, которые десятилетиями выступали в традиционном дискурсе в качестве «народа» — 32.08 млн человек. Вот и всё. А между тем, напомним, в России было 108.1 млн «лиц сельского состояния», из которых в сельской местности проживало 100.8 млн человек. Таким образом, весь пресловутый «народ», о котором пролито столько слез, составлял 29.7% от «сельских сословий по паспорту» и 31.8% от реального числа селян, то есть чуть меньше трети от настоящего деревенского народа в его полном составе, то есть был не «народом», а крупным меньшинством. У оставшихся двух третей тоже преимущественно было всё не слава богу, но проблемы этих людей были совсем не теми проблемами, о которых так скорбели народолюбцы.

К чему приводит искажение оптики

Как говорил Геббельс, многократно повторенная ложь становится правдой. Крайняя сосредоточенность народнической, неонароднической, эсеровской, а за ней и либеральной критики на проблемах бывших помещичьих крестьян привела к тому, что наименование этого крупного меньшинства «народом» постепенно перестала восприниматься как риторический прием. Идеологи и сами поверили, что помещичьи крестьяне и есть народ в полном составе.

Из этого, соответственно, исходило представление о «черном переделе» как о своеобразной волшебной пуле, которая разом покончит с бедами страны. На самом же деле «черный передел» касался сектора, в котором создавалось 12–14% ВВП, и даже если бы он и имел обещанные волшебные свойства, его эффект оказался бы локальным.

Между тем, идея «черного передела» не только сосредотачивала внимание на секторальных проблемах, но еще и отвлекала его от проблем общих.

Во–первых, такой подход – на ваши проблемы, поляки, сибиряки, латыши, грузины и узбеки, нам наплевать, настоящий, значимый народ, народ, о котором надо волноваться, живет только в Европейской России – усиливал разобщенность страны.

Во–вторых, в результате общей замороченности судьбой злосчастного русского помещичьего крестьянина не было речи о настоящих общенациональных институциональных реформах, дающих новые возможности каждому. Даже земельная реформа 1906 года (так называемая «столыпинская») не касалась Польши и Сибири (как будто тамошним жителям не нужно право собственности на землю), не привела крестьян к возможности кредитоваться под залог земли, не дала крестьянам возможности продавать землю некрестьянам.

Ну а потом настал миг свободы. Многолетняя агитация крестьян за «черный передел» сделала свое дело, и произошло нечто похожее на геноцид в Руанде, при котором хуту убивали не только тутси: в тех местностях, где никаких тутси рядом не оказывалось, хуту начинали убивать хуту, объясняя это тем, что конкретный сосед хоть и хуту, но хуже всякого тутси.

Вот и в России 1917 года крестьяне, много лет ждавшие, когда можно будет раздербанить помещичью землю, в некоторых случаях замечали, что никакой помещичьей земли рядом с ними и нет (да и не было!), а дальнюю уже раздербанили другие. Реакция состояла в том, что крестьяне начинали дербанить других крестьян: вначале тех, кто прикупил помещичью землю на собственные деньги, потом тех, кто выделился по новому закону на хутор, а потом уже и просто тех, кто укрепил свою долю (такую же, как у остальных) в собственность. Результат оказался приблизительно такой, как у чавистов в Венесуэле. Никто, даже самые осатанелые историки, не берется описывать 1918 год как год начала счастья и процветания крестьянства.

С чем это можно сопоставить? Ну, например, со всеобщим народным раздражением против «привилегий номенклатуры», охватившим СССР в конце 1980–х годов, на фоне самого высокого уровня равенства доходов всех групп населения, и самого низкого уровня доходов элиты, когда–либо достигнутых в истории страны. Безусловно, советский строй прогнил и дышал на ладан, но ложные понятия, усвоенные его недоброжелателями, и следующая из них замена больших целей на вздорные придирки, отнюдь не помогли выстроить на руинах более справедливое и эффективное общество.

Обратите внимание на то, что я пишу только о помещичьих крестьянах – на момент освобождения таковыми являлись 48% крестьян Европейской России. У государственных и удельных крестьян все обстоятельства были совершенно другие.

1. Классическое полное рабство, как в раннем Риме, в России не сложилось. Не существовало помещичьих хозяйств, в которых бы крепостные крестьяне обрабатывали поля помещика без платы, под бичом надсмотрщика, не имели бы ничего своего, жили бы в общем бараке, и получали бы еду и одежду от помещика по физиологическому минимуму, не располагая собственными деньгами. Все попытки ввести такой строй (так называемая «месячина») кончались плохо для всех.

2. Крепостное право в России – это как римское рабство в момент перехода в колонат, у всякого раба есть пекулий, то есть такое имущество, которое в чистой теории принадлежит хозяину, но на деле раб пользуется им как собственным; хозяйственные отношения раба и хозяина представляют собой отчасти принуждение, а отчасти добровольные сделки; у рабов есть на руках собственные деньги. Это не буква закона, но фактическое сложение обстоятельств, сильнейшим образом вошедшее в обычай, только дворяне бешеные, безрассудные могут решиться идти против данного обычая, принимая на себя большие риски.

3. Закон формулировал власть помещика так, что он вправе заставить крепостных безвозмездно работать на себя не более трех дней в неделю, то есть помещик располагал половиной трудового потенциала крестьян, и, в теории, половиной создаваемого ими продукта. На самом деле, так дело не шло – надо было еще разобраться на что при этом будут существовать крестьяне. Сложилось два хозяйственных уклада, барщинный и оброчный, из которых в первом к концу крепостной эпохи находилось две трети крестьян.

Оба уклада подразумевали, что помещичье имение поделено на две примерное равные части, крестьянскую запашку и барскую запашку.

4. Барщинная система выглядит следующим образом:

— помещик ведет хозяйство на своей части земли самостоятельно, крестьяне обязаны работать на барской запашке бесплатно; в теории, такой труд занимает половину их рабочего времени;

— поскольку крестьянам не платят, ни натурой, ни деньгами, они существуют своим трудом на предоставленной им помещиком земле (крестьянская запашка), крестьяне пользуются своей половиной земли бесплатно;

— внутри этой системы единственным ресурсом помещика выступает насилие (будешь работать лениво – мы тебя высечем), экономического рычага у него нет, так как он не вступает с крестьянами во взаимовыгодные сделки; крестьяне, как только надсмотрщик отворачивается, начинают работать плохо, но у них за это ничего нельзя отнять — зарплаты–то у них нет; при попытке отобрать у крестьян что–либо из состава их пекулия (а больше наказать их нечем) начинается массовый саботаж;

— конец барщинной системы настает тогда, когда у крестьян хватает ума вызнать у управляющего цифру дохода помещика, устроить раздражающую саботажную компанию в его хозяйстве и одновременно предложить ему оброк (см. далее) в размере чуть высшем по отношению к текущему доходу; помещик склонен принять это предложение, так как денег станет больше, а крестьяне надеются, что они потом как–то еще поддавят помещика, их же много, а барин один;

— с жестким и бестолковым помещиком барщинное хозяйство легко сваливается в штопор; крестьяне требуют облегчить их условия, притворяясь бедными и укрывая доходы – помещик не верит и больше нажимает на крестьян – крестьяне начинают с ленцой вести своё хозяйство, так как разбогатеть им все равно не дадут – ближайший неурожайный год действительно разоряет крестьян, не считавших нужным накапливать запасы – озлобившиеся крестьяне работают на помещика безобразно плохо, но их уже не прижать, так как они разорены.

5. Оброчная система выглядела так:

— крестьяне хозяйствуют на выделенной им части земли как желают, обычно приусадебными участками и домами они владеют как полной частной собственностью, а полевой землей пользуются общинным порядком, регулярно переделяя ее между дворами по каком–либо рациональному принципу; статус этой земли очень неопределенный, помещик является ее полным хозяином, но де–факто не решается отнять ее у крестьян, даже если ему это нужно; крестьяне могут переделять землю между собой, но не могут продать посторонним; помещик может продать всё имение вместе с крестьянами, но и новому владельцу будет непросто сократить крестьянскую часть земли, он столкнется с саботажем; в чистой теории, помещик имеет право отобрать у крестьян даже их избы, но никто не удивится, если после такого его прирежут.

— за пользование своей частью земли крестьяне платят оброк; никаких правил для установления оброка нет, но он в целом всегда приближается к половине годовой платы наемному работнику; если помещик нанимает крестьянина обрабатывать его землю (это отнимает у крестьянина половину времени, так как земля поделена между помещиком и крестьянами пополам), то заработная плата обычно покрывает весь оброк, и еще немножечко остается крестьянину наличными – чтобы у него был стимул;

— иногда оброк налагается на все крестьянское общество как единое лицо, а крестьяне распределяют его между собой как хотят; но помещик имеет право также и налагать индивидуальные оброки на домохозяйства – обычно это происходит тогда, когда в составе крестьян есть лица, имеющие большие внеземледельческие доходы, то есть торговцы или ремесленники.

— крестьяне не могут оспорить слишком высокий оброк, так как правил тут нет, основным методом их борьбы за улучшение своего положения является саботаж – помещик ведь либо сдает свою часть земли крестьянам, либо нанимает их, и в обоих случаях крестьяне, обиженные слишком высоким оброком, начинают вести себя агрессивно, непредсказуемо, работают плохо, платят плохо; помещик, в теории, может вообще отдать всю землю крестьянам и соответственно удвоить оброк, но так никто не делает – крестьяне на этих условиях просто взбесятся, вообще перестанут платить, помещику тоже нужен рычаг экономического давления, типа «ты плохо платишь оброк, я тебя не найму и ничего тебе не сдам».

— своей половиной земли помещик распоряжается в режиме свободных добровольных сделок – иногда сдает в аренду целиком всей крестьянской общине как единому лицу, иногда сдает в аренду по частям отдельным крестьянам, иногда обрабатывает самостоятельно, нанимая работников за деньги, или же как–то сочетает все эти способы.

6. Как легко заметить, и барщинная, и оброчная система в чистой теории подразумевали, что суммарный доход крестьян приблизительно равен доходу помещика. Это был не более чем экономический мираж. На самом деле, производительность труда крестьянина была настолько низка, что при изъятии половины дохода он немедленно умирал от голода, а за ним и помещик. Реалистическая оценка максимально возможного объема изъятий – 15%, и то только в крепких, устойчивых хозяйствах, хорошо обеспеченных землей и инвентарем. Таким образом, помещик и крестьяне находились в вечной борьбе, диапазон исходов которой располагался между теоретическим правом отнять у крестьян половину дохода (или труда) и практической возможностью отнять никак не более одной шестой. На стороне помещика было право на насилие, на стороне крестьян – обоюдная невыгодность их разорения при наложении на них слишком тяжелых обязательств.

7. Кроме крестьян, занятых полевым хозяйством, имеются две специальные группы:

— дворня, то есть домашняя прислуга помещика; если человек взят в дворню, у него нет полевого надела, он работает на барина целый день, не получает заработной платы, но барин обязан кормить и обеспечивать его жильем, одеждой и т.п. вещами, в том числе и тогда, когда он заболеет или состарится; на практике многие дворовые получали также и небольшие приплаты, более похожие на премии, так как без стимулов они работали плохо;

— крестьяне, занятые торговлей, промыслами и ремеслами; эти люди платили индивидуальный оброк, связанный с доходностью их промыслов; разумный помещик устанавливал оброк на том максимуме, при котором для крестьян сохранялся стимул развивать свое дело; такие крестьяне могли жить где–то далеко, в городах, присылая оброки с оказией; иногда такие крестьяне настолько богатели, что сами себя выкупали у помещиков за огромные деньги.

8. Важно понимать, что индивидуальные экономические отношения с каждым крестьянским двором были очень трудозатратны для помещика, особенно если речь идет о крупном поместье. В теории, помещику было бы выгодно индивидуально поощрять лучших крестьян, а худших продать на колбасу (сдать в рекруты), купив вместо них новых. На практике же крестьянское сочетание эмоциональной манеры поведения, общей невнятности мыслей и речи, тотальной ненадежности в исполнении обещанного и низкого уровня гигиены отвращало бар от идеи договориться с каждым дворохозяином индивидуально. Помещики предпочитали общаться с крестьянами как с общиной, представленной более или менее чистым, связно изъясняющимся старостой. Это обстоятельство затем дало огромные последствия, так как правительство восприняло общину как необходимейший институт, и не только сохранило при освобождении крестьян, но и принудительно организовало и зарегулировало.

9. Личный гнет в русском крепостном праве парадоксальным образом более тяжел, чем экономический; крестьян можно принудительно женить, можно продать их детей, оторвав их от родителей, можно наказать телесно без формального разбирательства. Не всё это разрешалось законом, но всё было возможным на практике. Наконец, у крестьян не было хороших средств для противодействия и явной уголовке со стороны помещика: изнасилования, безмотивные избиения или истязания должны дойти до очень высокого градуса, прежде чем в дело вмешаются власти. Регулярно проявления личного садизма со стороны помещиков заканчиваются их убийством, после чего крестьяне массой идут на каторгу.

10. Общая экономическая динамика помещичьего хозяйства была такова, что там, где крестьяне богаты и сыты, там высок доход и у помещика, и обратное. Если подробнее, то помещикам для максимизации своего дохода в многолетней перспективе (а они как раз и владели землей поколениями) было выгодно устанавливать такой уровень изъятий у рабов, при котором хозяйство худших крестьян было бы устойчивым, а хозяйство лучших развивалось. Заметим, что мы говорим о максимуме прибыльности для помещиков, а не максимуме общей экономической эффективности хозяйства.

К сожалению, эти общеизвестные соображения не могли помочь многим помещикам – они, ровно как и крестьяне, были предпринимателями поневоле, привязанными к своему роду деятельности по рождению. Разумеется, значительная их часть не имела агрономических познаний, деловой хватки, выдержки, спокойствия, расчетливости, такта, необходимых для успешного ведения дел с непредсказуемой толпой неандертальцев. Многие не умели удержаться от соблазна насилия, особенно сексуального, порождаемого самой природой отношений раба и хозяина.

В результате, отношения между помещиками и крестьянами регулярно омрачались по причинам не экономического, а личного свойства. Старые распри и счеты, борьба дурного нрава и коллективного упрямства, смешение личных мотивов с хозяйственными постоянно уводили экономику помещичьего имения от того весьма скромного оптимума, которого она могла достигнуть в идеале.

Именно многолетнее накопление этого раздражения я и считаю основной причиной крестьянской реформы. Стремление перейти от напряженных, эмоционально заряженных отношений с крестьянами к более безличным и хозяйственным; стремление распустить дворню и окружить себя более мотивированной и лояльной наемной прислугой; желание отказаться от бесплатного, но раздражающего домашних секса с крестьянками к платному, но засекреченному сексу с проститутками; желание сдать всё в аренду и, наконец, переехать в город – вот настоящий набор сильных стимулов, побуждавших дворян отказаться от экономического преимущества, даваемого им рабством.

О крепостных крестьянах мы знаем много, так как те, кто в первой половине 19 века писал художественную прозу, дневники и письма, публицистику, был занят журналистикой и т.д., в большом проценте были лично связаны с помещичьей культурой, и та деревня, которую они знали, была крепостной деревней.

А вот в деревнях государственных крестьян люди, владеющие пером, не живали и не бывали. Тот весьма значимый факт, что положение этих крестьян было существенно лучше, чем у крепостных, не обратил на себя внимание широкой публики.

1. Государственные крестьяне были лично свободными людьми; закон и называл их «свободными сельскими обывателями». Свобода крестьян выражалась в том, что они могли (при условии уплаты податей и исправления прочих повинностей) находиться где угодно и делать что угодно, и ни один чиновник не мог и не пытался им помешать. Даже если повинности были личными – например, требовалось отработать три дня в году на починке дорог – любой был вправе нанять себе замену, сам же мог в это время заниматься чем ему угодно. Никакой чиновник не мог отдать государственному крестьянину приказ идти туда–то и делать то–то; тем более эти крестьяне были свободны в своей личной жизни – не существовало ограничений для их браков, обучения профессии и т.п.

2. В то же время, государственные крестьяне были хозяйственно закрепленными людьми. Дело в том, что повинности мещан (а также и государственных крестьян, водворенных на собственной земле, см. далее) были повсеместно одинаковыми, и состояли из одной подушной подати. Соответственно, государству не было дела, а где живет тот иной мещанин, в Калязине или Костроме, хочет переехать (перечислиться) из одного города в другой – да бога ради, подать все равно одинаковая. А вот государственные крестьяне платили не только подушную подать, но и оброчную подать – это была плата за предоставление им в пользование земли, и эта подать была разной, дифференцируясь по 19 ценовым зонам.

Соответственно, государству не очень нравилось, когда крестьяне бегали туда и сюда, путая учет; этот уедет, а кто за него оброчную подать платить будет, а вдруг с него на новом месте подать будет ниже? Заметим, что мы говорим о затруднениях с формальным перечислением крестьян из одного общества в другое, из крестьян в мещане, из крестьян в купцы; физически же крестьянин имел право находиться где угодно и делать что угодно, были бы только заплачены подати по месту его сословной приписки.

Таким образом, государственный крестьянин был прикреплен к своему обществу в плоскости сословно–паспортного учета, а также в смысле начисления и уплаты налогов. Даже еще сложнее: он получал паспорт по разрешению общины, но это не значило, что его могут удержать просто так – если тебе не поверили на слово, что ты уедешь в другое место и оттуда пришлешь подати, то уплати подати прямо сейчас на год вперед и получай паспорт на год.

Разумеется, оброчная подать (в отличие от душевой) платилась по той причине, что казна предоставляла крестьянину (точнее, общине для разделения между ее членами) земельный участок. Немногочисленные группы государственных крестьян, именовавшиеся «водворенными на собственных землях», оброчной подати не платили, то есть по существу своих отношений с государством вообще не отличались от мещан.

3. Государственные крестьяне превратились в лично свободных людей не в один момент. Не было дня, который можно было бы объявить «освобождением государственных крестьян». Но, однако, государственные крестьяне эпохи Петра I очевидно рассматриваются государством как его крепостные, а в конце царствования Николая I они имеют все приметы лично свободных людей.
Главным признаком отсутствия принципиальной разницы между государственными и помещичьими крестьянами было то, что государство раздавало земли с крестьянами частным лицам. Получалось, что государственные крестьяне это такие «спящие» крепостные, их крепостной статус можно активировать в любой момент без их спроса. Эта практика была полностью прекращена в 1801 году.
После этого казна продолжала, в виде награды, давать казенные имения в аренду (обычно на 10 лет), причем крестьяне платили оброк временному помещику, но не теряли личной свободы. К 1850–м годам аренды превратились в денежные премии для отличившихся чиновников, никаких имений физически награждаемым уже не передавали.

Еще один признак отсутствия личной свободы у государственных крестьян – принудительное переселение на другие земли (в Новороссиию, в Башкирию, очень редко в Сибирь), иногда даже с принудительным обращением в казаки. С тех же 1840–х такие вещи делались только по согласию самих крестьян: казна предлагала лучшие и лучшие условия для переселяемых, пока они не соглашались.

И наконец, самый вопиющий случай угнетения государственных крестьян – организация военных поселений в эпоху Александра I: крестьяне внезапно оказались полусолдатами, подчиненными военной дисциплине, что в их глазах совершенно не компенсировалось некоторыми пособиями от казны. Дело с военными поселениями пошло неудачно – экономически всё расходилось плохо, крестьяне ненавидели солдатчину. С конца 1820–х государство перестало организовывать военные поселения, в 1830–е превратило военных поселенцев в пахотных солдат, что было значительно более мягким режимом, и в таком урезанном виде поселения просуществовали до 1857 года. Никто и никогда не обещал, что государственных крестьян больше не будут обращать в военных поселенцев, но уже к середине 1830–х это стало очевидным.

Так, шаг за шагом, без особого законодательного оформления, государственные крестьяне постепенно превратились в лично свободных людей. Основным их средством борьбы за свободу был, как то положено у русских, саботаж: государство, при всей его свирепости, постепенно замечало, что когда пытаешься сделать с мужиками то, с чем они категорически не согласны, то всё сделанное потихонечку разваливается.

4. Помещичьи крестьяне объединялись в общины по случайности – где–то так захотел помещик, где–то захотели сами крестьяне, а помещик согласился, где–то это пришло из дальней старины. И общины были немного разные: где–то был выборный староста, где–то назначенный барином бурмистр, где–то выборный небольшой комитет; в общем, как захотелось, так и сделали.
Абсолютно другой была сельская община у государственных крестьян. Эта община была принудительной, она была организована в 1830–х годах по распоряжению Министерства государственных имуществ, и ее устройство было унифицированным и определялось писаными правилами. С одной стороны, община давала крестьянам свободу определенных решений, с другой стороны, устройство самой общины не входило в эту свободу и было предписанным.

Организация крестьян была двухуровневой. Нижний уровень составляла сельская община, управляемая сельским сходом и сельским старостой, хозяйственное объединение, пользовавшаяся казенным земельным участком и распределявшая право пользования между дворохозяйствами. Верхним уровнем (более или менее соответствующий церковному приходу) была волость, управляемая волостным сходом и волостным старшиной, чисто административная единица, занятая низовой полицейской деятельностью, учетом, налогообложением, перепиской с вышележащими властями и т.п., но не имевшая отношения к землевладению. При волости был волостной суд, состоявший из выборных крестьян и имевший аж две инстанции, а важнейшие решения принимались правлением. В общем, это была маленькая крестьянская република.

Весь этот двухуровневый строй после освобождения помещичьих крестьян был принудительно перенесен и на них, с некоторыми несущественными упрощениями. Таким образом, то унифицированное, урегулированное законом сельское общество (оно же земельная община), которое наблюдалось у послереформенных крестьян, только в малой степени было продолжателем старинной народной традиции – на самом деле это было создание министра госимуществ графа Киселева, относящееся к концу 1830–х.

5. Управление государственными крестьянами было замечательно малолюдным – первый чиновник появлялся только на уездном уровне (так называемый округ государственных имуществ). Даже эти ничтожные окружные управления в начале 1850–х были разогнаны как чрезмерно раздутые и заменены единоличными властями, крестьянскими чиновниками, которые в чистой теории должны были приходиться на 40 тыс. крестьян, а на деле управляли и 50–60 тыс. жителей.

Естественно, эти одинокие чиновники еле–еле справлялись с обязательной перепиской и не имели досуга для обозрения селений государственных крестьян, и уж тем более для преподания им руководящих указаний. Крестьяне были предоставлены сами себе; раз в год волостной старшина отвозит в уездный город оброк и какой–нибудь кратчайший отчет, на чем и кончаются все контакты крестьян с министерством.

В 1840–х министерство начало проводить люстрации (то есть освещения) – специально командированные чиновники объезжали поселения и пытались разобраться, сколько на самом деле у государства крестьян, полей, кто чем занят и кто сколько зарабатывает. По мере люстраций крестьян переводили с фиксированной оброчной подати, единой для всей губернии или уезда, на подоходную оброчную подать с вмененного дохода, рассчитанную исходя из фактических экономических возможностей данного сельского общества. Процесс занял два десятилетия, но так и не был окончен, так как чиновников было мало.

6. Еще в 1830–х годах государственные крестьяне разделялись на множество сословий с архаическими названиями. Тут были и однодворцы, которые в теории были почти дворянами и сами имели право владеть крепостными (но владели ими в ничтожном числе), и лашманы, которые якобы выращивали корабельные леса, но на самом деле того не делали, и ямщики, которые якобы возили казенную почту, но на самом деле не возили, и малороссийские казаки, которые не были казаками, и даже панцирные бояре, которые не были боярами и не имели панцирей. Все эти преданья старины глубокой были ликвидированы к концу 1840–х, и государственные крестьяне обратились в унифицированное сословие, имевшее три подразделения: водворенные на казенных землях (подавляющее большинство), водворенные на собственных землях, водворенные на владельческих землях.

7. Всё вышесказанное приводит к простой мысли: а в чем, собственно говоря, заключалось освобождение государственных крестьян? Да ни в чём. Крестьянам объявили, что теперь они не вечные арендаторы казенной земли, а крестьяне–собственники. Земля теперь их, но продавать ее посторонним по–прежнему нельзя. На землю сельского общества выдали владенную запись, зафиксировав границы. Оброчная подать осталась как была. Лично свободными они были и ранее.

Только в 1883 году бывшим государственным крестьянам объявили, что их оброчная подать теперь обращается в выкупные платежи (при некотором ее увеличении), выкуп уплачивается в течение 49 лет, после чего прекращается навсегда. При этом надо понимать, что бывшие крепостные платили выкуп за землю (заплатил – стал собственником), а бывшие государственные крестьяне выкупали свою обязанность платить оброк, в то время как земля им уже принадлежала.

В сельском Кентукки установили круговой перекрёсток https://v.redd.it/xu9kaak3x6v61/DASH_720.mp4

Всё ужре было в Симпсонах

Создателем глобального фашистского интернет–форума IronMarch.org («Железный марш») оказался москвич, выходец из влиятельной узбекской семьи Алишер Мухитдинов. Этот человек скрывался под псевдонимом Александр Славрос

про русских

Нахуи Оллин — Nahui Ollin — это концепция в космологии ацтеков / мексиканцев, имеющая множество значений. Науи переводится как «четыре», а Оллин переводится как «движение». Оллин в основном изображался в ацтекских кодексах как две переплетенные линии, каждая из которых изображалась с двумя центральными концами.

Эта концепция также описывается как отсылка к четырем предшествующим солнцам или эпохам в истории. Нахуи Оллин был описан как пятое солнце в нашем нынешнем мире. Нахуи Оллин был описан как «солнце ( Тонатиу ) в его четырех движениях». Когда четвертое солнце закончилось, Нахуи Оллин появился «из остатков материи более ранней эпохи человечества». Считается, что Кецалькоатль отправился в Миктлан (подземный мир или страну мертвых), чтобы собрать кости из прошлой эпохи и инициировать процесс возрождения человечества после его предыдущего катастрофического конца. Согласно источникам, описывающим веру ацтеков, пятый мир также будет разрушен серией катастрофических землетрясений или одним большим землетрясением, которое приведет к периоду голода и тьмы. Оллин был описан как состоящий из четырех (науи) концепций: Тлоке («то, что рядом») или принципа порождения, науаке («то, что закрыто») или принципа конгрегации, Митл («стрелка» или «направление»). ") или принцип смещения, и" Омейотль "(" двойственная сущность ") или принцип интеграции. Нахуи Оллин также описывается как относящийся к четырем направлениям, хотя не ограничивается этими направлениями статическим или жестким образом. Ученый Габриэль С. Эстрада утверждает, что «как космическое движение, оллин — это все движения одновременно, которые одновременно упорядочены и хаотичны. Парадоксально, но он не поддается человеческому пониманию, даже если он мотивирует все человеческие движения».

салют изнутри

Во Франции выпустили мотожилет с подушкой безопасности по подписке. При пропуске платежа подушка перестаёт надуваться. Производитель называет жилет «продуктом новой эры, в котором цифровые технологии приводят к превосходной защите».

Французская компания Klim пополнила свою линейку спортивной экипировки мотоциклетным жилетом AI–1 со встроенной подушкой безопасности. Его особенность в том, что за функциональность подушки взимается отдельная плата — единовременно или по подписке. Если пропустить очередной платёж, подушка безопасности перестаёт работать.

Сам жилет AI–1 стоит 399 долларов, и в эту сумму не входит цена подушки безопасности. Если покупатель готов заплатить ещё 400 долларов, то он может разблокировать подушку через специальное приложение. Есть и другой вариант — приобрести подписку на подушку безопасности за 12 долларов в месяц.

Представитель компании Джейсон Пламмер в интервью изданию Motherboard назвал подписку хорошим вариантом для людей, «которые не катаются круглый год».

На вопрос, как поведёт себя подушка безопасности, если обладатель жилета AI–1 попадёт в аварию, а платежи просрочены, Пламмер ответил: «тогда нет, не сработает»

Хороший пример, по которому становится понятно, почему в СССР зарубили «косыгинскую реформу» и в целом не решились на цивилизованные, социал-демократические рыночные реформы.

В 1968 году в небольшом тульском городе Щёкино (60 тыс. населения) начался эксперимент на местном химпредприятии.Он состоял в следующем. Заводу зафиксировали фонд заработной платы. Сэкономленные в результате сокращения штата и увеличения производительности труда деньги можно было использовать по своему усмотрению с таким условием: 60% сэкономленного разрешалось направить для материального поощрения работников, остальные деньги завод тратил на собственные нужды. Как правило, они шли на социальную сферу – строительство жилья и детских учреждений.

К 1 января 1969 года на химкомбинате сократили 800 человек – из 7600 человек персонала, при этом на 86% повысилась производительность труда, на 73% увеличились объёмы производства. Через год на комбинате численность рабочих уменьшилась ещё на 200 человек. Зарплата оставшихся увеличилась за год сразу на 24,5%. Также на сэкономленные деньги начали строить дом культуры и бассейн, современный стоматологический кабинет.

Такой огромный рост производительности был достигнут только за счёт улучшения организации труда. Например, появился внутризаводской транспорт, прошло укрупнение цехов, проведена систематизация складского хозяйства, созданы специальные ремонтные бригады и т.п. Да, и уволены были в основном прогульщики и сильно выпивающие.

Директор завода Шаров вспоминал, что через министерство начал вести переговоры с американской химкомпанией ДюПон, её делегация приехала на завод. Предполагалось, что американцы проведут автоматизацию, и это позволило бы сократить численность рабочих в 2 раза – с 6600 человек до 3 тыс. Т.е. в целом за три года завод избавился бы от 4,6 тыс. человек из 7,6 тыс. прежде занятых.

Сначала возмутился горком, потом обком, затем дошло до ЦК КПСС. Главным стал вопрос: куда девать сокращённых работников? С огромными усилиями трудоустроили 1 тыс. сокращённых в 60-тысячном Щёкино – разбросали на хлебокомбинат, на неквалифицированные работы на железной дороге. Больше рабочих мест в городе не было, чтобы принять ещё 3,6 тыс. уволенных с химкомбината. Это сейчас с трудом, но уволенные могли бы уехать работать в другой регион. А тогда в СССР царила неподвижность общества: прописка привязывала тебя к месту жительства, рынка жилья фактически не было. Особенно тяжело пришлось бы семейным.
Второе возмущение – зарплата оставшихся на заводе к прежней прибавке в 24,5% выросла бы ещё на 40%, и была бы уже на 70% выше, чем в среднем по химотрасли страны. Это считалось бы рвачеством.

В итоге Щёкинский эксперимент постепенно свернули, автоматизации от американцев отказали.

Позднее появились расчёты, что если бы «косыгинская реформа» развернулась в полной мере, из-за роста производительности труда можно было смело сократить 30-40% всех занятых в СССР. Это означало бы безработицу минимум в 30 млн. человек, чего в Союзе допустить не могли. Этих людей могла бы впитать сфера услуг, как это происходило во всём мире, где шёл похожий процесс – автоматизация вытесняла людей из промышленности. Но тогда в СССР пришлось бы начинать и рыночные реформы, с разрешением хотя бы мелкой частной собственности, расширения кооперативной деятельности. Т.е. возрождать что-то похожее на НЭП. На это власти тем более не могли решиться.

В итоге спустя 20 лет рыночные реформы всё равно же пришлось запустить, только в ужасном, латиноамериканском варианте – неолиберализме для слаборазвитых стран.

Хробакоподібне відхвістя – червеподобный отросток

Розпізнава – диагноз

Дослідня – лаборатория

Кровокулець – гемоглобин

Білокрівці – лейкоциты

Дослідовець – лаборант

Приглеїти – приклеить

Солодиця – сахарный диабет

Зарядосерцезапис – электрокардиограмма

Здоровообробка – санитарная обработка

Висморідник – дезодорант

Пістряковитвір – канцерогенез

Живовзяття – биопсия

Гоп'як – пульс

Впорсник, штрикавка – шприц

Гузнівник – проктолог

Почечуй – гемморой

Трупарня – морг

Оживлінник – реаниматор

Твориво – вещество

Ввижальнопричинець – галлюциноген

"Когда ты встречаешься с пьющей бабой тебе приходиться иметь дело с такой вещью как пьяное бабье озорство. Знаете пьяное бабье озорство? Это озорство на грани административного нарушения. Когда вы приходите домой после ночного клуба - открывает сумку и достаёт оттуда ключи, телефон и пивной бокал со словами: - Смотри, что я домой спи..дила! А когда ты спрашиваешь нах#я она это сделала она говорит: - Ты такой зануда! Это же приключение! Пошли в одежде в душ! А мужики они не зануды, они люди, которые ликвидируют последствия этого пьяного бабьего озорства. Потому что ей весело, когда она идёт по городу и кричит: - Привет гомосеки! А мужику не весело, потому что ему потом нужно идти к байкерам и объяснять, что она просто пьяная, никакие вы не гомосеки.
Просто бабы зачем так подставлять мужиков? Мужики же так не делают, нет же ни одного парня который бы шёл по улице поравнялся с компанией баб и крикнул: - Ты права, любимая, это какие-то шлюхи! И убежал. Зато если ты стерпишь это пьяное бабье озорство - тебя ждёт потрясающая награда - это пьяный секс. Пьяный секс это круто, это здорово, но это здорово когда пьяные вы оба. Если пьяная только она, это не совсем то что тебе надо. Потому что она думает что она грациозная лань, а ты думаешь что зря грациозная лань ест мамину гортензию. Не должна так лань входить в образ. Конечно же перед таким сексом тебя ждёт такая вещь как пьяный стриптиз, такой стриптиз под девизом "Хочешь не хочешь, ты его получишь." Смотреть как твоя пьяная баба танцует стриптиз - это всеравно что прийти на детский утренник к своему ребёнку, ты тоже сидишь и очень сильно переживаешь чтобы она хорошо выступила."

По лѣсу бѣжалъ кабанъ.

Внезапно онъ остановился, даже съёжился. Въ головѣ у кабана родилась мысль "Кто такой кабанъ?"
Судорогой сдавивъ мозгъ, мысль исчезла такъ–же быстро какъ и возникла. Кабанъ медленно пришёлъ въ себя. Побѣжалъ далѣе.

Вечеромъ, лежа въ своей норе на подстилкѣ изъ жухлыхъ листьевъ, кабанъ смотрелъ на звѣздное небо. На безкрайнюю розсыпь точекъ, мерцавшихъ въ чёрной пустоте.
Онъ ни о чёмъ не думалъ. Кабаны особо не думаютъ.

"Кто такой кабанъ?" — молнiей освѣтила его сознанiе мысль. Умъ судорожно сжался, не въ состоянiи дать отвѣтъ.

Кабанъ безпокойно заворочался. Отвернулся отъ звёзднаго неба. Уткнулся пятакомъ въ подстилку.
Навязчивая мысль отступила. Онъ болѣе и не вспоминалъ про нея. Кабаны особо не вспоминаютъ.

Прошло нѣсколько мѣсяцевъ. Лѣсъ укрыло тонкимъ покрываломъ снѣга.
Кабанъ неспешно трусилъ по заснѣженной опушкѣ поглядывая по сторонамъ. Изъ широкихъ ноздрей вырывался паръ.

"Что такое снѣгъ?" — пронзило молнiей умъ кабана.
Кабанъ остановился и понюхалъ воздухъ. Встряхнулъ косматой головой, взрыхлилъ копытомъ снежокъ. Побѣжалъ далѣе.
Объ этой мысли кабанъ болѣе не раздумывалъ. Кабаны особо не раздумываютъ.

Прошло много летъ. Кабанъ оставилъ потомство — выводокъ коричневыхъ поросятъ. А самъ затерялся на свалкѣ времени.

И поросятамъ порой приходили въ голову разныя глупыя философскiя мысли.
Но поросята, к счастiю, особо не философствуютъ.

.

Борис Родионов
17 мин. ·
Мы привычно и не задумываясь употребляем слово «синагога». Но на иврите нет такого слова, там говорят «бэйт кнессет» — дом собрания, на идише «шул» — школа. Почему русскоязычные евреи проигнорировали и иврит, и идиш? Единственное, что лежит на поверхности, это то, что слово синагога имеет греческое происхождение и обозначает собрание. Еще я докопался, что впервые это слово употреблено в российском законодательстве в 1799 году. Но я так и не понял, кто, где и когда стал употреблять слово «синагога» применительно к молельному дому евреев. Может, кто знает?

китайское лебединое озеро

Сегодня в сквере возле ж/д вокзала в Симферополе сидели приезжие, видимо поезд ждали (были с кучей сумок). Смотрю, они беляши кушают и руки вытирают 1000 купюрами и выкидывают их в мусорник. Москвичи наверное, подумал я.

Присел я значит на соседней лавочке и ждал больше часа пока они доедят и уйдут, предвкушая что вечером закуплюсь деликатесами и отпраздную это дело. Как только они ушли, я мигом встал и сразу побежал к мусорнику доставать деньги.

Достал, оказались ненастоящие (билет банка приколов). Какие же люди пошли гнилые. Я зря потратил час своего времени, и руки ещё испачкал.

Примечательно, что "звездная" карьера Сагавы началась уже после совершения жестокого убийства и надругательства над трупом, а точнее благодаря этому. В 1981 году студент Сорбонны из Японии пригласил к себе одногруппницу почитать стихи. Голландка Рене Хартевелт жалела тщедушного чудика и иногда соглашалась составить ему компанию. В квартире Сагава убил девушку выстрелом в затылок, после чего в течение нескольких дней насиловал труп и ел различные его части, фиксируя процесс на фотокамеру. Стоит отметить, что рост японца был 144 см, а его жертва обладала спортивным телосложением и ростом 178 см. Извращенца задержали после попытки скинуть два чемодана с останками в Булонском лесу. Отец Сагавы, будучи очень богатым бизнесменом в Японии, нанял ему лучших адвокатов и подключил все имеющиеся связи, чтобы спасти непутевого сынульку от возмездия. В результате его признали невменяемым и поместили в клинику на принудительное лечение. В 1984 году Сагаву депортировали в Японию, а к 1986 году и вовсе выпустили на свободу из–за какой–то бюрократической неразберихи в процессе передачи документов от французской стороны.

На родине Сагава к тому моменту уже имел скандальную известность, которую начал лихо конвертировать во всенародную славу и большие деньги. Он написал несколько автобиографических книг, которые стали бестселлерами, ходил по различным телешоу (в том числе и кулинарным), поработал ресторанным критиком, поучаствовал в качестве актера в порнофильмах на людоедско–фетишистскую тематику. Все гонорары он по собственному признанию тратил на развлечения и белых женщин. В 2011 году он пожаловался в интервью, что популярность его тяготит. Каннибал–селебрити до сих пор живет в выделенной государством квартире в префектуре Тиба. Такие дела.

P.S. Если кому–то интересно, по его словам человечина похожа на тунца.

1. Когда появился белорусский язык?

Белорусскому языку столько же лет, сколько и любому из славянских языков: русскому, украинскому, польскому и т.д. Фундаментом для появления и развития славянских языков послужили диалекты различных славянских племён. Эти племена два тысячелетия назад начали расселяться на территории Центральной и Восточной Европы — так называемое Великое переселение народов.

2. Кто первый начал говорить по–белорусски?

В основу белорусского языка легли диалекты трёх славянских племён. Это дреговичи (жили от Западной Двины на севере до Припяти на юге и в границах верхнего течения Немана), кривичи (жили вдоль среднего течения Западной Двины, на реке Полота) и радимичи (жили в бассейне реки Сож).

3. При чём тут балты?

Славяне, пришедшие на нашу территорию, контактировали с балтами, которые уже здесь жили. Балты оказали сильное влияние на формирование белорусского этноса. След балтов заметен и в географических названиях — Друя, Нарач, Лучоса, Дрысвяты, и в обычных словах "кумпяк", "руплiвы", "свiран" и т.д. По одной из версий, даже известное белорусское "аканье" — результат многовековых взаимоотношений с балтами.

4. В каких письменных источниках впервые можно увидеть белорусский язык?

Самые древние тексты, которые появились на Полоччине — договорные грамоты полоцких князей с Ригой и Готским двором, Полоцкое Евангелие конца XII века, надписи на Рогволодовых камнях, граффити Спасо–Преображенского храма Спасо–Евфросиниевского монастыря, надпись на Кресте Евфросиньи Полоцкой, несколько берестяных грамот. Они написаны на кириллице и глаголице. Уже в этих текстах заметны проявления белорусского произношения: аканье, переход звуков "в" и "л" в "ў", цоканье (древние полочане, как и все кривичи, не отличали звуки "ц" и "ч", поэтому произносили их как "ц"), затвеределый звук "р".

5. На каком языке говорили в ВКЛ?

Официальным языком Великого княжества Литовского был старобелорусский. Но такой термин в те времена никто не использовал. Этот язык в древних текстах называли русским (или руським), его юридический статус был закреплён в Статуте ВКЛ 1566 года: "А писаръ земскій маеть по руску литерами и словы Рускими вси листы и позвы писати, а не иншымъ языкомъ и словы..." Речь идёт о том, что все официальные документы должны быть написаны на русском (старобелорусском) языке.
На этом языке написаны многочисленные правовые документы, договоры с другими странами, создана оригинальная литература, в том числе жизнеописания, хроники, летописи, даже гороскопы. На старобелорусский язык переведены Библия, известные произведения того времени, которыми зачитывалась вся Европа: истории о Тристане и Изольде, о Трое, об Александре Македонском. Кроме того, Статут ВКЛ 1588 года — один из самых передовых кодексов Европы того времени.

6. Если белорусский язык в ВКЛ называли русским, то он и был русским?

А вот и нет. Тот русский, или, как его ещё называли, "простой русский язык" был больше похож на современный белорусский. Поэтому между собой отечественные учёные так его называют. Споры между исследователями почти всех славянских стран о том, как сейчас называть официальный язык ВКЛ, идут уже более 200 лет. Существует около 40 обозначений официального языка ВКЛ. Белорусские историки пришли к мысли, что его надо называть "старобелорусским". (прим. LazyKarlson — российские лингвисты называют его "западнорусским", украинские — "староукраинским")

7. Правда ли, что белорусский — это диалект русского языка?

Нет. Диалект — разновидность языка, который используется как средство общения между людьми, проживающими на одной территории. Сейчас общепризнано и не вызывает сомнений в мировом научном сообществе тот факт, что белорусский язык — это развитой самостоятельный славянский язык. В белорусском языке есть богатая письменная традиция, своя отличительная лексика с характерными морфологическими и фонетическими чертами.

8. Что за "тарашкевица"?

В 1918 году языковед, переводчик и публицист Бронислав Тарашкевич опубликовал первую нормализованную грамматику белорусского языка — "Беларуская граматыка для школ". В ней он обобщил и закрепил письменные традиции белорусского языка, которые к тому времени сложились в художественной, научной и публицистической литературе. Его труд основывался на исследованиях Ефима Карского, Александра Шахматова и предшественников.
Грамматика Тарашкевича переиздавалась шесть раз, а самое известное издание вышло в 1929 году. В тарашкевице больше используется принцип "Как слышится, так и пишется". Например, в таком правописании передаётся ассимилятивная мягкость (сьмятана, сьвятло, сьнег), "яканье" (ня буду, ня трэба), наличие приставных звуков (Ворша, гiстэрыка), а также заглавная "Ў" и т. д.
Тарашкевицу активно использовали до реформы белорусского правописания 1933 года.

9. А "наркомовка"?

Само название "наркомовка" происходит от слова "наркомат" — "народный комиссариат", аналог министерства в БССР. Именно Совнарком принял в 1933 году новую грамматику, которая масштабно меняла правописание белорусского языка. Проект реформы был разработан специальной комиссией, в составе которой не было ни одного филолога, а принимали её без общественного и научного обсуждения. Считается, что "наркомовка" — это намеренно приближенная к русскому языку искусственная грамматика. Этой реформой в белорусский язык было введено более 30 фонетических и морфологических особенностей русского языка.
сымбаль — сiмвал
фiлязофiя — фiласофiя
жыцьцё — жыццё

10. Является ли белорусский язык вымирающим?

Никто не может точно сказать сколько сегодня насчитывается языков в мире. По разным данным от 3,5 до 6 тысяч. Белорусский язык входит в первую сотню из 180 высокоразвитых языков мира. Согласно переписи 2019 года белорусский язык считают родным 54% жителей Беларуси.

прикладная маскология